На закате - стр. 34
– Хорошо, Пелагея Макаровна, я последую вашему совету и поступлю
именно так, – сказал хриплым голосом Гендош Куцанков и улёгся на кровать, свернувшись в одеяле калачиком. Старуха ещё какое-то время торчала, вгля- дываясь в постояльца, но поняв, что тот не желает больше вести с ней беседу, тихо удалилась за дверь. Провалявшись чуть ли не до обеда в кровати, Куцан- ков-Побрякушкин, не выдержав вынужденной голодовки, поднялся, голод- ным взглядом оглядел пустующий стол, на котором стояла килограммовая
пачка соли, а рядом лежало полбулки серого, чёрствого, уже заплесневев- шего хлеба и четверть пачки грузинского байхового чая. Это всё, что имелось съестного в наличии. Иван оделся, взял со стола наручные часы, повертел их в руках, взвешивая на ладони, будто бы оценивая на вес и на сколько они по- тянут; сунув их в карман, покинул свою конуру. Направляясь в сторону го- рода: конкретного плана – что делать и куда идти – у него не было. Брёл, куда ноги несли, при этом полностью углубившись в себя, думал горькую думу. В конец измучившись от такой собачьей жизни, сказал сам себе, что, если в
ближайшие несколько дней не найдёт себе пристанища, ибо, как стало ему понятно: хоть и зима, старуха всё равно выставит его за дверь, а значит, не
стоит ожидать пока заявится участковый, а необходимо искать новый куток и способ добычи хотя бы какого-то куска хлеба. Не подыхать же ему от голода и холода на одной из городских улиц, или в подъезде многоквартирного дома, откуда скорее всего выгонят или отправят в милицию. А, значит, – поду- мал Побрякушкин, бывший директор носочно-чулочной ткацкой фабрики
«Красный вымпел», – выход у него один, и выход такой: зайдёт он в первое
попавшееся на пути отделение милиции и напишет покаяние – явку с повин- ной. Лучше в тюрьме сидеть в относительном тепле и давиться похлёбкой, которую, он не мог понять почему, называют баландой, чем так мучиться,
пока не протянешь ноги…
Осуществить явку с повинной в милицию в ближайшее время ему было не суждено. На пути, нашего без вины виноватого страдальца, ожидали его не менее интересные «забавы», которые в какой-то мере немного сместят его
тот жизненный маршрут, проложенный на карте судьбы… Спросите, – кем?.. А хрен его знает, кем!.. Об этом, вероятней всего, даже сам господь бог вряд ли знает…
Вскоре Иван Ильич пересёк железнодорожное полотно, направляясь в сто- рону Рабочего городка, в обиходе жителей чаще употреблялось старое назва- ние этого района – Нахаловка. В районе Комсомольской площади, немного в стороне, в парковой зоне, располагалась пивнушка, подобных которой по го- роду имелась целая сеть. В ней Иван Ильич бывал уже не раз, ещё в самом начале своего обитания в этих местах и когда ещё деньги водились. Сейчас он шёл туда без копейки в кармане, надеясь не столько на-выпить, как, хотя