На войне как на войне. «Я помню» - стр. 86
Но вот уже когда в 1940 году я приезжал в отпуск домой, то от людей слышал, что жить стало заметно лучше.
– У вас были какие-то мечты, планы на будущее?
– Я был комсомольцем, а комсомол в те годы шефствовал над авиацией и военно-морским флотом. И однажды меня вызвали в райком комсомола и говорят: «Вот у нас находится представитель Ленинградского высшего военно-морского инженерного училища имени Дзержинского. Он приехал отобрать из ребят подходящие кандидатуры для своего училища, и мы решили пригласить вас, чтобы он с вами побеседовал». Но для поступления одного собеседования было недостаточно, и кандидатам пришлось пройти строгий отбор. Вначале мы прошли сразу несколько комиссий: медицинскую, мандатную, а кроме того, хорошую рекомендацию должна была дать комсомольская организация. И вот так я вошел в группу из 60–70 человек, которую отправили в это училище. Причем это было не после того, как я окончил школу, а после 9-го класса.
В общем, поехала наша группа в училище. Помню, что среди нас было много ребят с «Уралмаша», ведь тогда в элитные училища старались набирать рабочую молодежь. Но у меня получилось так. В это училище меня приняли, и где-то целый месяц я там успел поучиться, проходил «курс молодого краснофлотца». Но потом оказалось, что состав курсантов должны были утвердить в какой-то инстанции в Москве, а оттуда пришло распоряжение на год отправить меня обратно домой. Причем во время учебы в 10-м классе я бы продолжал числиться курсантом, но через год должен был вернуться обратно. Просто в первый год обучения курсанты проходили практику на кораблях в качестве кочегаров, но оказывается, что до нее допускали только тех, кому уже исполнилось восемнадцать лет, а мне ведь еще было только семнадцать.
Прошел год, и когда мы сдавали экзамены на аттестат зрелости, меня вдруг вызвали в обком комсомола и говорят: «Мы вас направляем в авиационное училище». А я ведь уже все, мечтал стать настоящим моряком и пытался объяснить, что должен вернуться в Ленинградское училище, что просто как бы в отпуске, а на самом деле уже числюсь курсантом. Но когда при мне пошло обсуждение, то было сказано примерно так: «Все комиссии он уже прошел, так что фактически готовая кандидатура». У них, видно, была какая-то разнарядка на определенное количество курсантов для летных училищ, и мне дали направление в Чкаловское авиационное училище.
– Но у вас не было ощущения, что это не совсем то, чем вы хотели бы заниматься? Что вас лишают мечты?
– Поначалу, конечно, было. Ведь можно сказать, что я уже побывал в моряках, мне хотелось обратно, поэтому и пытался как-то возражать: «Как же так? Я же уже практически принят». Но меня осадили очень быстро: «Если ты патриот, если ты комсомолец, то выбирай. А нет, так мы сами примем меры. Или будешь учиться куда направим, или положишь комсомольский билет на стол… Но ты не переживай, комсомол тебе доверяет, ты должен это ценить, а нашей стране нужны еще и летчики». Нужно понимать, что тогда было такое время и такая дисциплина, что на такие вещи нравится – не нравится вообще не смотрели. Было одно слово – «Надо!».