На волжских рубежах. Сталин и Сталинград - стр. 20

– Командуй!

Удар сотряс танк. Маломуж едва успел инстинктивно прикрыть лицо. Справа броня стала красной, полетела окалина.

– Рикошет! – сказал в ТПУ комбат. – Чёрта лысова… Кишка тонка… Но «тридцатьчетвёрки»! Что такое?! Горят!

Ни комбат, ни сержант Маломуж, да и никто в батальоне не знал, что немцы к весне сорок второго приняли на вооружение новую противотанковую пушку, способную более эффективно бороться с нашими «тридцатьчетвёрками».

Комбат лишь процедил с досадой:

– И где же внезапность? Немцы ждали нашей атаки…

Маломуж глядел в триплекс на горящие «тридцатьчетвёрки». Неудачной была атака полка. И всё-таки взяли первую траншею. Это Маломуж понял из докладов командиров рот, да и в триплекс было видно, как добивают наши красноармейцы немцев, не успевших отойти.

Сопротивление врага было сильным уже на переднем крае. Но оно стало во много раз сильнее, когда прорвались в глубину. Словно враг, заранее ожидая атаки, предусмотрел и это.

Стрелковые цепи снова залегли. Танковые роты попятились, оставив пылающие «тридцатьчетвёрки», потому что пехота залегла под сильным огнём врага.

Штаб стрелкового полка требовал:

– Вперёд!

Но куда же вперёд без пехоты?

Снова поднялась пехота. И поднял её тот же командир. Он что-то кричал, указывая на танки, которые приближались к ощетинившейся огнём высоте.

По обрывкам фраз Маломуж понял, что продвижение идёт медленно, слишком медленно по сравнению с расчётным.

А в эфире… В эфире треск, шум, через который прорываются чёткие команды и доносятся горячие словечки оттуда, с самого передка.

Понял он, что продвинулись до полудня примерно на два километра. Кто-то чего-то требовал. Кто-то докладывал о потерях. Маломуж выбирал главное, предназначенное для его комбата.

А тот по-прежнему нет-нет да повторял с досадой:

– Нас ждали. Точно ждали… Ну как же так?!

Действительно, при той секретности, которая сопровождает каждую войсковую операцию, было обидно сознавать, что где-то, на каком-то уровне произошла утечка. Вот ведь. Даже тем, кому идти в бой, приказ объявили только утром, перед атакой. А враг уже знал, всё знал.

Но поле боя – не место для размышления. Здесь надо сделать всё, чтобы вырвать победу из лап врага.

Сержанту сложно понять, какую роль играет в данных боевых действиях его подразделение. Какие задачи решает? Естественно, основные цели операции держатся в секрете на всём протяжении боевых действий.

Не всё известно и комбату. Но комбат уже на таком уровне, что может знать больше того, что ему знать положено, если умеет анализировать и делать выводы.