На васильковой стороне - стр. 28
В любом случае, к этому времени нужно было начинать жить самостоятельно, поэтому, собрав в охапку тюки с тряпьем и купленную с рук коляску и детскую кроватку, мы ринулись в распрекрасную ту благодать. Со счастливыми лицами прямо как в знаменитой песне Высоцкого.
Так мы и жили вполне себе припеваючи все это отличнейшее лето, в конце которого я все-таки прошел злополучный полиграф. Психолог был тот же – Очкарик. Правда ему пришлось сделать вид, что он видит меня впервые, а это было одновременно и смешно, и торжественно. Я ответил правдиво на все его вопросы за исключением момента, касающегося употребления марихуаны. Дабы не наполучать от Хомяка затрещин, мне пришлось откровенно соврать, что я никогда ее не пробовал. Очкарик на подобный поворот событий даже не повел бровью. Так что, как и предсказывал Хомяк, все было на мази.
Поскольку сэкономленные в великих муках деньги в условиях безработицы постепенно заканчивались, ждать манны небесной уже не было никакой возможности. Питаться же святым духом на тот момент мы с семьей еще пока так и не научились, поэтому, в очередной раз, пришлось попросить тещу подыскать мне хоть что-нибудь на короткий промежуток времени. Чудесным образом, благодаря ее протекции, через несколько дней я устроился юристом в отдел образования администрации. Зарплата там была уже веселее, в районе 14 тысяч рублей. Для нас это было просто шикарно. Интересная работа, замечательный коллектив, крайне интеллигентное и практически полностью бесконфликтное начальство. При этом от работы веяло дикой пафосностью и обманчивой значимостью.
Так, дело моего трудоустройства в контору дотянулось до зимы, когда меня в очередной раз вызвали в управление сдавать нормативы по физподготовке. Расчетным методом итоговых оценок служила какая-то идиотская бальная система, в которой я так ничего и не понял. Первый раз я подтянулся 18 раз и пробежал стометровку за 14,8 секунд. К сожалению, трехкилометровый марафон я пробежать не смог и сошел с дистанции.
Если честно, не знаю почему, но бег мне до сих пор дается крайне плохо. Одним словом, «Ни шагу назад!». Хотя, при своих небольших на тот момент габаритах в 175 сантиметров роста и 58 килограммов веса, я явно должен был бегать быстрее. Но, даже подгоняемый сзади очередями из немецкого МР-40, я ничего не мог с собой поделать. Каждый раз на третьем круге я падал как подкошенный и начинал окапываться прямо на резиновом покрытии стадиона. Особенно комично смотрелось, когда меня легко обгоняли подростки из местной легкоатлетической секции, перешагивая через мое ползущее и почти бездыханное тело, смеясь при этом в полный голос.