На васильковой стороне - стр. 25
И в тот момент я соврал… Я пробовал ее четыре раза, поэтому мне стало стыдно за свою мерзкую, гнусную жизнь и невынужденную ложь. И стало также очень стыдно перед Родиной, что я подвел ее и практически предал своим недостойным безалаберным поведением.
Чудесный аппарат при этом нисколько не пытался меня осудить и даже наоборот. Он предательски молчал, явно встав на мою сторону. Знал бы я в тот момент, сколько вынюхано тонн кокаина властными представителями нашей великой Родины при решении государственных вопросов, то просто не стал бы ничего отвечать, а рассмеялся бы Очкарику в лицо. Но так я делать, разумеется, не стал.
После этого Очкарик с невозмутимым видом сказал, что мы закончили, снял с меня свое чудо-приспособление и улыбнулся. Довольно доброжелательно он проводил меня к выходу и пожелал удачи, подопнув легонько коленом чуть ниже спины. Так что первый раз исследование моей личности на полиграфе заняло всего несколько минут. Гораздо большее время из всей беседы заняли не сами вопросы, а включение дорогущего ноутбука, надевание на мои чресла датчиков, цепочек и их последующий демонтаж.
Выйдя за ворота управления я, как ни в чем не бывало, отправился на ближайшую автобусную остановку. Так что осознание краха пришло не сразу. Через несколько часов я вдруг понял, что все документы остались у Очкарика. На руках же было пусто, и новой встречи мне никто не назначил. Ситуация была очевидна – меня спровадили восвояси безо всякого дальнейшего шанса на успех.
Конечно, в тот момент было немного обидно, что на устройство в ФСБ было потрачено столько времени, но все так бесславно закончилось. Под словами «немного обидно» в данном случае следует понимать стадию – Ааааа! Все пропало!
В тот день я просто просидел до самого утра глядя в одну точку. А далее просидел так еще несколько дней, пока на мне не начали спариваться мухи. В конце концов, я выдохнул, подумал, что все не так уж плохо, и решил жить дальше. Тем более что теперь все документы были чистые, и путь для свершения богоугодных дел был относительно свободен.
Обдумав всю ситуацию примерно сто сорок шесть тысяч раз, я был крайне удивлен, что этот чудо-лекарь так негативно отнесся к моему утвердительному ответу по поводу курения марихуаны. Ведь, как минимум, 99% лиц мужского пола от 13 до 65 лет в моем городе ее пробовали. Учитывая, что проблемой нашей деревни была далеко не вшивая конопля, казалось странным проводить отбор в серьезную структуру по данному критерию.
На самом красивом строении, возведенном в центре моего села, висел баннер «В 2006 году в городе зарегистрировано…» примерно 2 500 случаев заболевания ВИЧ. И это при условии, что в округе живет всего тысяч 70 человек, две трети из которых сопливые дети и дряхлые старики, а все наркоманы, варившие «ханку» из мака и травы-лебеды, уже давно вымерли. Так что мое родное обиталище на тот момент занимало уверенное первое место по плотности зараженных ВИЧ и героиновых наркоманов не только в России, но и в мире, включая страны Африки. А тут какая-то конопля… Тьфу!…