На васильковой стороне - стр. 13
Сказать, что после этого разговора я расстроился – это ничего не сказать. Я был просто подавлен. Мечта о синих погонах с зеленым просветом рухнула на землю и разбилась.
Для того, чтобы до конца понять ситуацию с моим военным билетом, необходимо заострить внимание на моменте, когда он у меня появился. Однажды в детстве родители меня привели к дерматологу с расчесами на локтевых сгибах. Врач внимательно меня осмотрел и назначил строгое лечение в виде обильного мазания уязвимых мест детским кремом. Дав на дорогу пачку активированного угля, счастливый пятилистник подорожника и молитву от сглаза, он отправил меня восвояси. Удивительно, но лечение помогло, все тут же сняло как рукой!
Как позже оказалось, он поставил мне, по каким-то странным мотивам, диагноз «нейродермит» и занес в свою, одному ему известную, картотеку. На очередной комиссии по постановке на учет призывников, на которые таскают всех школьников мужского пола, начиная с восьмого класса, врач-дерматолог посмотрел в свои бумаги и сказал «Свободен». С таким диагнозом, как и с бубонной чумой, служить не берут. Далее мне просто выдали военный билет и все. Тогда я воспринял это как должное.
Естественно, что после первой неудачной попытки попасть на госслужбу, я решил устранить все препятствия и заново пройти военно-врачебную комиссию. Самым обычным образом. Я пришел в военкомат и спросил, как это можно сделать. Местные тетки посмеялись надо мной, сказали, что это невозможно, и захлопнули свое дурацкое окошечко прямо перед моим носом.
Поскольку в этой стране нет абсолютно ничего невозможного, я решил пойти другим путем. Черт с ней, с этой прокуратурой, подумал я, буду ломиться в другие двери. В те, которые скромнее.
Первым делом я поговорил со своими наставниками-следователями, и они отвели меня под руки устраиваться на работу в уголовный розыск. Начальник местного УР Таракан был суров и усат. Кабинет его был прокурен и состоял из многочисленных обшарпанных фанерных шкафов. Он посмотрел в мои документы, также повертел в руках военный билет и сказал, что позвонит.
К слову, прошло уже 13 лет, но по поводу работы он мне так и не позвонил. Все просто. Уже через год он утратил возможность кого-либо трудоустраивать в розыск, поскольку сам умудрился загреметь за «взятку» в СИЗО. Причем сначала этого подполковника засунули в общую камеру к его любимым зекам. Задерживали его сотрудники моего будущего отделения, но, несмотря на это, мы с ним позже неплохо сдружились. Наличие у меня фсбэшной ксивы его нисколько не смущало, и по моим представлениям, он точно не был самым плохим человеком в этом мире.