На уроках сценарного мастерства. Том 1 - стр. 30
– Но надо было хоть убедиться самому, попробовать.
– За меня сын мой попробовал. Музыкант он у меня. Институт Гнесиных в Москве окончил.
– Что же, – сказал писатель, – это не очень утешительно, но иногда мы хоть в детях реализуем свои несбывшиеся мечты.
– Или наоборот, портим им жизнь своими мечтами, – сказал Тихомиров.
– Поясните.
– Сын мой, Ленька, с детства на всех музыкальных инструментах играл. Я его обучил. Училище окончил, институт… А вот уже из третьего оркестра уходит…
– Ну и что? – сказал писатель. – У талантливого человека характер не всегда сахар.
– Если б талантливого, – вздохнул Тихомиров. – В прошлом году он сольный концерт себе пробил. Дал телеграмму. Поехал я послушать. Средненький он пианист…
– А может, вы ошибаетесь…
– Может быть, – согласился Тихомиров. – Хотя когда у молодых ребят экзамены по матчасти трактора принимаю, сразу, в общем, видно – дурак или соображает. В музыке, конечно, посложнее, но тоже видно.
– Ну и что вы ему сказали после концерта? – спросил писатель.
– Ничего не сказал, – ответил Тихомиров. – Я, может, и вправду ошибаюсь. Правда, и хвалить не стал. А пока он без работы сидит, в новый оркестр устраивается. Посылаем по сто пятьдесят в месяц. Пусть пробует, пусть ищет. Хотя в колхозе он уже главным инженером был бы. У нас главный такая тюха-матюха, Ленька хоть энергичный. Конечно, что-то я, наверное, в жизни проморгал, но что-то и в актив свой могу записать. Двух детей вырастил и дал им образование высшее, сестер на ноги поставил и замуж повыдавал, родителям помогал, дом построил, ордена за труд заработал. Я думаю, это не так уж мало для одного человека. Как считаешь?
Звено Тихомирова закончило работу в поле и собиралось по домам. И тут к бригаде обратился Пехов.
– Мужики! – сказал он. – У Алевтины завтра день рождения. Она и я приглашаем вас… – У Пехова вдруг сел голос. Он повернулся и пошел к мопеду.
– Какое решение будем принимать? – спросил Тихомиров.
Ильин сморщился как от зубной боли:
– Не надо ходить. Я только вчера выспался как следует, моя три ночи подряд мне доказывала, что Пехов подлец, а модистка проститутка. Если мы к ним пойдем, значит, мы их оправдываем и поддерживаем, так?
Все молчали.
– Можно мне сказать? – спросил писатель. Тихомиров кивнул. – Я считаю, нам надо идти. Если мы не придем, из деревни ведь никто не придет. Им сейчас трудно. Их надо поддержать. Если не мы, кто же их поддержит?
И снова было молчание.
– Ставлю на голосование, – сказал тогда Тихомиров. – Кто за то, чтобы пойти на день рождения к модистке, прошу поднять руки…