На солнце и в тени - стр. 78
Вставая из-за стола, Гарри заметил, что вдова с совершенно неприметной внешностью шушукается о чем-то с владельцем таксопарков, и понял, что речь идет о нем.
– По-моему, он из Гоутли, – услышал он ее слова.
– Из которых Гоутли? – прозвучало в ответ.
– Из тех, один из которых настоятель собора Св. Михаила.
– Думаете, это Уоррен Гоутли, сын Эдмунда?
Они удалились.
Гарри подумал, что, возможно, увидит, как Кэтрин танцует. Он и боялся, и хотел этого. Он видел, как она танцевала пару секунд во время репетиции, собственно говоря, то было просто верчение, служившее переходом от ее песни. Тогда за несколько кратких мгновений он уяснил, чем может являться танец, не будучи слишком разученным и скованным дисциплиной, словно благодаря своей природе и вопреки ей, – перемещением посредством самой глубокой памяти в иную плоскость; переносом тела в потустороннее с помощью его собственного искусства; вручением самого себя невидимой волне, пронизывающей все сущее.
Он представил себе, как она танцует под музыку, несущуюся из бальных залов, представил себе ее живые движения, перед которыми невозможно устоять, которые нельзя не любить, так же, как нельзя не любить, когда ветер слегка приподнимает ее волосы. И что же ему делать, если она будет в паре с Виктором? Он боялся увидеть их в миг величайшей и сильнейшей близости, дозволенной в общественных местах и по большей части в них и практикуемой.
Мало понимая, что происходит, кто есть кто и что он сделает, если увидит Кэтрин на другой стороне комнаты, а время застынет, он начал двигаться на звук музыки, и это привело его в главную столовую. Пробираясь мимо столов, которые начали прибирать официанты, он увидел за вроде бы главным столом пятерых человек, то оживленно беседующих, то подавленно замыкающихся в себе, так что речь вперемежку с молчанием ткала гобелен недовольства. Главными в этой сцене выступали двое пожилых мужчин с расслабленно подтянутыми телами, как у тех, кому за поддержание спортивной формы приходится платить кругленькую сумму. И все же казалось, что всем руководят их жены, красивые женщины, преодолевшие свой зенит, – одна еще вполне миловидная. Он определил их как Беконов и Хейлов, причем Хейлами счел более привлекательную и молодую пару, бывшую также меньших габаритов. Третьего мужчину, которому на вид было за сорок, с поредевшей шевелюрой и большим квадратным лицом, он определил как Виктора. Казалось, они тоже не знают, где находится Кэтрин.
Виктор походил на одно из зданий на Пенсильванской авеню. По крайней мере, в этот миг он выглядел настолько флегматичным и серым, что его легко можно было принять за почтовое отделение. Он не казался ни жестоким, ни добрым, ни сообразительным, ни глупым. Он тоже был огорчен, но не настолько, как остальные. Кроме того, его присутствие не давало Гарри никакого повода для нападения, и Гарри не мог придумать, что сказать, если возникнет необходимость в словах. Гнев, иногда поднимавший бурю в душе, утих, и он боялся, как бы не рассмеяться.