На собак волков не зови - стр. 25
– Вижу, что помнишь, – негромко говорил Денис и наблюдал за Кузнецовым. Директора перекосило от злости, он махал руками и дергался как попавшая на липучку муха. Наконец, справился с полосками ткани, швырнул все на пол и поднялся на ноги. От него разило потом и дорогой туалетной водой, очки съехали на самый кончик жирного носа. Кузнецов ткнул пальцем в оправу, водрузил окуляры на место и уставился на Дениса сквозь стекла.
– И что? – поинтересовался он, – что с того? Да, помню, да, работала. Кто ж знал, что у нее с башкой проблемы. А по виду не скажешь. Я ей кассу доверить хотел, хорошо, что не успел. Ты кто вообще? Я сейчас охрану вызову…
Но никого не вызвал, даже с места не двинулся. Хрюкнул изумленно и побледнел от короткого удара под дых. Плюхнулся с размаху на подоконник и врезался затылком в стекло.
– Я сам вызову, – пообещал ему Денис, – и охрану, и «скорую» и труповозку. Ты мне вот что скажи – тебе заплатили? Сколько? Сумму назови, – пальцы сжались под нижней челюстью кабана, тот задергался, загрохотал о пластик стриженым затылком, замычал что-то.
– Повтори, я не расслышал, – захват немного ослаб, Кузнецов затряс головой, очки полетели на пол. Денис раздавил их подошвой ботинка, уперся свободной рукой в стекло.
– Ничего мне не платили, – хрипел и брызгал слюной директор, – приехали, поговорили. Пообещали в этом месяце ничего не брать, если я им Вику приведу. Понравилась она им, и вроде как даже что-то обещала, но потом кинула. А это пять штук баксов, между прочим, на дороге не валяются.
– И ты согласился? – пальцы снова сдавили директорскую глотку, но тут же разжались. Рано, рано, он еще не все сказал, это только присказка, сказка впереди.
– Конечно, – отплевавшись, заорал Кузнецов, – конечно, согласился! Какое мое дело – парни молодые, горячие, девка им понравилась, они ей тоже. Подумаешь, делов – покатались, развлеклись – любовь-морковь и все такое! Она же сама домой пришла, сама! Живая и здоровая! Вот и все, чего тебе еще надо? А раз повесилась – значит, крыша у нее поехала…
«Живая и здоровая. Множественные повреждения различного характера…» Все, собственно, эта мразь сказала все. Дело за малым – не увлекаться, Кузнецов ему еще пригодится как свидетель. Слишком ценной оказалась эта сволочь, надо поаккуратней, чтобы шкуру не попортить.
Стекло разлетелось вдребезги со второго удара, края осколков стали красными, башка директора покрылась багровыми полосами. Денис отпустил горло Кузнецова, сгреб хряка за грудки, развернул и хорошим ударом в морду швырнул на стол. Тот хозяйскую тушу выдержал, лишь покачнулся и отполз в сторону, к шкафу с зеркальными створками. Те прожили недолго, одна сразу рассыпалась от удара, вторая немного погодя, уже покрытая багровыми брызгами. Под завалами на столе обнаружилась пепельница из темно-зеленого камня удобной овальной формы. По переносице, по зубам, в висок, еще раз по затылку – чтобы наверняка, чтобы эта крыша уже никуда и никогда не отъезжала, а оставалась на месте. Как и ее хозяин, растекшийся по письменному столу на заплеванных кровью документах. Денис швырнул пепельницу в остатки зеркала, те с веселым звоном поехали вниз, на липкую от крови «площадку» на голове ювелира. Денис лизнул ободранные костяшки пальцев и вышел в предбанник, глянул на себя в небольшое зеркало, пригладил волосы. Наскоро осмотрел одежду, заглянул в кабинет. Хозяин «Скорпиона» ворочался на столе, как морж на льдине, хрипел и пытался оторвать башку от заляпанных кровью бумаг. Нормально, жить будет. Но вот как долго и счастливо – это вопрос.