На скамейке возле Нотр-Дам - стр. 41
– Куда мы пойдем? – Лена, очутившись на улице, на нервной почве начала хохотать. Верно говорят: «Не имела баба забот, так купила она порося». Ну, вот я как раз и оказалась для Лены порядочной свиньей. И, освободившись наконец от заботы обо мне, Лена почувствовала себя счастливой.
На улицах по-прежнему были люди. Эйфелева башня горела огнями. Трава на газонах от ее света приобрела зеленый оттенок фантастической красоты. Вдоль Марсова поля таинственно темнели пирамиды туй.
Валерий шел рядом.
– Поедем к тебе в гостиницу?
Лена смутилась. Откровенно говоря, ей пока не хотелось в гостиницу. Хотелось еще погулять.
– Не знаю… Может, пройдемся пешком?
Валерий посмотрел на часы.
– Я должен вернуться к утру. В девять начнется предполетная подготовка. Потом обед, снова подготовка, ужин – и спать. Послезавтра полеты. Времени мало.
– Тогда поехали, – тоненько сказала Лена. Ей нужно теперь привыкать к жизни по расписанию. Да ее жизнь и в Москве не отличалась особым разнообразием.
Они вышли к Дому инвалидов. Валерий стал ловить такси, а она старалась запомнить все, что видела вокруг. Какая волшебная ночь! Вот белые розы на газоне – нежные головки не шелохнутся на стройных стеблях. Ей казалось, что она сама такая же, как эти розы. А ведь в путеводителе написано, что здесь, на Марсовом поле, какая-то военная школа или что-то еще, связанное с милитари. Война и розы. Как странно, неестественно. Она подошла и взяла Валерия за руку. Поездка по ночному Парижу, к сожалению, не заняла у них и десяти минут. И вот они с Валерием уже расплачивались с водителем перед входом в гостиницу. Ключ от номера был у Лены в сумочке.
Ночной портье не обратил на них никакого внимания. Когда двери лифта сомкнулись за ними, Валерий привлек Лену к себе. Что-то изменилось в его поцелуе. Лена поняла – это был поцелуй мужчины, который очень хочет. Налета дружественности, что-то вроде того, что мы с тобой, дорогая, не только любовники, но и большие друзья, прямо-таки товарищи по оружию, который всегда раньше сопровождал его ласки, не было и в помине. «Вот что делает Париж с мужчинами!» – только и успела подумать она. Дальше происходило что-то необыкновенное. Во всяком случае, она таких ощущений еще никогда не испытывала. Даже не подозревала, что ее тело и его тело могут быть такими слаженными, такими желанными и так чувствовать и понимать друг друга. Он отпустил ее только перед рассветом, и она не уставала от его ласк, наоборот, ей хотелось повторения – еще и еще. Когда же, наконец, она почувствовала, что он изнемог, и тоже задремала, прижавшись губами к его плечу, и потом, окончательно расслабившись, вытянулась и заснула крепким сном, она не поняла, что еще в предутренней темноте он выскользнул из постели, быстро оделся и ушел, поцеловав ее на прощание.