На семь ночей порочнее - стр. 32
— Блять, — выругался Ян, свалившись в кресло. — Что с ней делать теперь, я не представляю. Сказал, что семь дней эту расхитительницу мурыжить буду. Ты ее видел?
— Видел. Но если эта девушка по-твоему страшная, то кто же для тебя красотки?
— Вот именно. Красавица. А строила из себя бабку допотопную. Очечки эти, дулька дебильная… Маскировка отличная, ничего не скажешь. Кроме рвотных инстинктов ничего не вызывала. Все равно сучка! — он недовольно сморщился и потер подбородок.
— Кто ее нанял, ты выяснил?
— Конечно. Сучара эта. Алиса. Здесь дочерью не занималась и относилась как к кому-то чужому, а сейчас вон, что придумала. Ради денег на все готова. Думала, если Лину похитит, мозги ей промоет и против меня настроит? На что рассчитывала, я не понимаю. Решение суда слезами дочери отменить хотела?
— Да черт ее знает… — я присел в соседнее кресло. — С проблемой своей что делать будешь?
— Припугну да выпущу. Если в ментуру сдавать, то дело примет огласку, СМИ подтянутся, опять «яжемамки» взбунтуются, петиции, хуетиции в поддержку Алисы… Сам понимаешь, ни к чему мне вся эта шумиха, — Ян выдохнул и откинулся в кресле. — Нужно вопрос по-другому решать. Чтобы эта… гор-рничная нер-радивая… — он скрежетал зубами, — ходила по улицам до конца жизни и оглядывалась. Чтобы чувствовала, что я дышу ей в спину, даже если она уедет в глухую деревню, чтоб ее!
— Если руки марать не хочешь, давай я ее на себя возьму, — Ян на мои слова отреагировал с интересом. А я и сам не понял, что я имел в виду. Как будто кто-то в мой мозг вложил чужие мысли. — А что? Мне все равно скучно. Делать нечего. Ты же у меня не двадцать четыре часа на кушетке валяешься. Мне еще пару недель и твое восстановление окончательно закончится. Ты и так уже редкий гость в моей «приемной». В основном у себя торчишь, работаешь в кабинете.
— Заметано! — Ян очень быстро согласился, даже не спрашивая, что делать буду с его заложницей. — Пусть думает, что ты ее неделю насиловать будешь. Вот тогда точно запомнит и меня, и свое неудачное дельце.
После разговора с Яннисом я ходил как на иголках. Все не мог дождаться, когда же увижу эту малышку. А когда это случилось, чуть в улыбке, как дурак, не расплылся. Потек при ее виде как растаявшая льдина. Но я вошел в роль. Сохранял спокойствие, молчал и пытался создать впечатление на девушку такое, как будто я непробиваемая стена и торговаться со мной — провальная идея.
Изначально все шло по плану. Я подвесил ее на крюк, на котором Ян во времена своего «становления» людей пытал. Это потом он нахапал бабосов и стал порядочным бизнесменом. А изначально проворачивал поистине нехорошие черные дела. А крюк так и остался для памяти.