На самой глубине неба - стр. 27
Сафира метнула на друга быстрый взгляд, потом вздохнула:
- Дело в том, что я теперь помолвлена. Была занята с женихом.
Ее друг, весь день выглядевший жизнерадостно, вдруг смешался, словно налетел на невидимую стену. И растерялся:
- О... ну... поздравляю!
- Не с чем, - отрезала она, набирая еды из автоматической системы заказа.
- Как это? - удивился Фемир, во все глаза глядя на нее. Но Сафира не отвечала, поэтому горианцу осталось только продвинуться за ней и заняться отбором еды для себя.
- Погоди-ка, - сообразил он, когда они уже садились за столик. - Это потому, что ты землянка, да? Ты не можешь отказаться?
- Могу, но только через два месяца, - нехотя пояснила она, впиваясь зубами в свежую булочку с сыром.
- И он тебе не нравится? - хмуро спросил Фемир, наблюдая за ее лицом. Как и у многих горианцев, у него было повышенное чувство ответственности за всех близких женщин, и, наблюдая за переменой эмоций друга, Сафира уже пожалела, что сказала ему. Но до этого ей и в голову не приходило, что ее приятель примет это близко к сердцу. Ощутив серьезное беспокойство в эмоциях друга, она поспешила смягчить сказанное:
- Он не плохой, просто не подходит мне.
- Но вас же подобрали. Тут разве может быть ошибка?
Глаза ничего не понимающего Фемира округлились.
- Я не об этом. Просто мне кажется, что он мне не пара.
- Я и говорю: он тебе не нравится?
- Да нет... не знаю.
- Ну, может, он тебя еще заинтересует, - немного отстраненным на этот раз тоном заметил ее друг.
- Лучше бы этого не произошло, Фемир, - грустно сказала Сафира, внезапно теряя аппетит. – Потому что мне его нечем заинтересовать.
***
Некрасивый. Угрюмый. Пугающий. Всего за пару часов психолог вытащила из него многое, что он бессознательно засовывал вглубь на протяжении долгих лет. Да, он не считал себя подарком и, наверное, просто подсознательно опасался влюбляться. Ему хватило неловких ситуаций, когда он был юн. Стоило ему посмотреть на какую-нибудь девушку повнимательней, как в ее эмоциях появлялся испуг.
Конечно же, когда он впервые победил в турнире, все резко переменилось, и он вдруг стал для многих привлекательным. Но Льюча по-прежнему ощущал, как его побаиваются и справедливо полагал, что лишь ореол чемпиона привлекает девушек, а вовсе не он сам. Ему казалось, что каждая из них переменила бы мнение, лишь немного ближе познакомившись с ним. И, зная это, он просто не давал им шанса.
Его родителей не в чем было упрекнуть - они любили его и заботились так, как могли, вкладывая в него многое, но и требуя немало взамен. Они научили его быть целеустремленным, вечно неудовлетворенным собой, всегда стремящимся к новым достижениям. Вот только они подгоняли его так часто, что в детстве Льюча почти ежедневно чувствовал, что делает недостаточно. И что бы он ни делал, он всегда недостаточно хорош.