На самой глубине неба - стр. 20

- Я сканировал ее.

- Но Сафира не переносит глубокого сканирования.

- Но я об этом не знал. И она нарочно мне не сказала.

На этот раз Яксин молчал достаточно долго, чтобы Льюча успел почувствовать себя полным идиотом. Причем жалким идиотом. Он не мог припомнить, когда в последний раз перед кем-то в чем-то оправдывался. На работе он привык брать на себя ответственность за все, включая мельчайшие промахи подчиненных, которые никак не мог предотвратить. Почему же сейчас ему оказалось так невыносимо тяжело признаться, что он дал маху с землянкой?

- Ладно, я признаю, что... - начал он после долгих размышлений, но тут заговорил и советник, перебивая его:

- Зная Сафиру, я полагаю, что вы говорите правду, Льюча. Но все же я должен вам заметить, что запугивание невесты на первом свидании не является лучшей тактикой ее обольщения.

- Я не собирался ее...

- Это также не сработает, чтобы оттолкнуть ее, - отрезал Яксин, предупреждая его возражения. И на этот раз послал ему телепатическую улыбку.

- А это еще почему? - с интересом осведомился Льюча, тактика которого заключалась именно в этом.

- А потому, что, зная Сафиру, я предположу, что она захочет вам отомстить, эсте эс-Мьийа, - весело заключил Яксин.

***

На следующий день она поняла, что Авлина все-таки прониклась. До ее матери дошло, что Сафира действительно не хочет этой помолвки, когда она увидела лицо дочери после свидания длиной в сутки.

При Льюче, этом мерзком самовлюбленном тиране, она еще держалась, но когда пришла домой, ее начало трясти и она разразилась слезами при обоих родителях, размазывая их по щекам, словно пятилетний ребенок, бессознательно действуя на все их инстинкты опекунов и защитников.

- Он запретил мне учиться. Меня выгонят из ака... академии... я два года поступала, - выдавливала она сквозь всхлипы. - Он хочет разрушить всю мою жизнь.

Взволнованные родители, переглядываясь, в течение часа вытягивали из нее все подробности их общения с Льючей, после чего Ланиш отправился писать жалобу советнику Яксину эс-Фарфе, а Авлина заключила ее в объятия, негромко успокаивая, обещая, что отец непременно поможет, поговорит с ее женихом.

- Ты хотя бы пробовала объяснить ему, как это важно для тебя?

- Нет. Если бы только его видела... такому человеку бессмысленно что-либо объяснять.

- Любому можно что-то объяснить, - мягко заметила мама, поправляя ее волосы. - Разумеется, он был растерян после твоего приступа.

- Он сам меня довел!

- А ты сказала ему о своей непереносимости сразу после увода? - с теплой улыбкой спросила Авлина. Она хорошо знала свою дочь.