На самой глубине неба - стр. 12

- Сфотографируйте меня с ним, я потом буду это внукам показывать, - еле шевеля языком, сказала Сафира женщине в белом одеянии врача.
Горианка юмора почему-то не оценила, и стала светить в глаза фонариком:
- Как вы себя чувствуете? У вас раньше проявлялась непереносимость уводов?
- Да и да. В смысле - чувствую и проявлялась. Только не уводов, а сканирования, и то - только глубокого, - пояснила Сафира, стараясь не встречаться взглядом с женихом. Но его серые, пылающие гневом глаза, все же нашли ее немного виноватый взгляд:
- А какого же дохлого вуплика ты мне ничего не сказала? - процедил он так, что даже медики поежились от нескрываемой угрозы в его голосе, словно почувствовав, что на месте пресловутого вуплика, героя бесчисленного количества горианских пословиц, может оказаться дохлым кто-то другой.
- Я не успела. Ты же не предупредил, что будешь сканировать, - так же холодно процедила Сафира в ответ, лишь немного покривив душой. На самом деле она все же могла остановить его на несколько секунд раньше - тогда бы обошлось без обморока.
Льюча почувствовал неполную правду, и его ноздри возмущенно раздулись, но Сафира добилась своего - медики заняли ее сторону, и два возмущенных взгляда устремились на ее жениха, а женщина-врач что-то сразу застрочила в своем коммуникаторе, явно фиксируя ее рассказ.
- Ей полностью противопоказаны сканирования в ближайшие полгода, - сообщила горианка, оторвав, наконец, взгляд от коммуникатора. - Я также рекомендую диагностику в Центральной клинике.
- Это слишком дорог...
- Она ее пройдет, - перебил Льюча. - Можно записаться прямо сейчас?
- Я запишу вас на следующую неделю, - кивнула горианка. - Полагаю, здесь недолеченая глубокая психотравма.
- Судя по вызывающему поведению, возможно, что не одна, - кивнул Льюча, глядя только на горианку. 
- Что? - встрепенулась Сафира, но тут транспортер резко пошел на посадку, и ей пришлось угомониться.
После приземления медики вышли, и они остались вдвоем.
- Мы не выходим? - удивилась она. По ощущениям Сафиры, полет длился уже довольно долго. 
- Мы летим в Алкуну. У меня завтра там дела.
- В Алкуну? Это же за тысячу мер!
- За пятьсот, если точнее. Да если бы и за тысячу - говорю же, у меня дела.
- А меня зачем с собой тащишь?
- Ты больна. И ты под моим пре-сезариатом. Значит, ты со мной. Не волнуйся, твоим родителям я уже написал.
- Поверить не могу. Мне через два дня на учебу.
- Ты не поедешь.
- Что?
Сафира почувствовала, как кровь ударяет в голову. Она вскинулась, заставляя его отпустить ее, и едва не рухнула на пол, поскольку была по рукам и ногам скованна пледом. Кое-как распутавшись, она ухватилась за кресло, стоя над ним: