На самом краю леса. Ведьма Мия - стр. 13

– Маос, то есть… куратор Кин? А что с тем, которого схватили демоны?

– О, Карл просто счастливчик, хотя он так не считает, – усмехнулся учитель. – Я успел набросить на него защиту, подобную броне, поэтому кричал он от ужаса, но других повреждений не получил.

– У меня было видение, точнее, сон, то есть, в общем, мне кажется, опасность еще не миновала, – выпалила я сбивчиво, чувствуя себя идиоткой.

– Хмм, все защитные заклинания сейчас работают, я проверил, и Окс спокоен, – Маос кивнул на своего орла и осекся: тот внимательно смотрел в глубину леса, где между деревьями угадывалось одно поистине исполинских размеров. Даже на таком расстоянии оно словно излучало силу и спокойствие, и мне немедленно захотелось оказаться поближе к нему.

– Не знаю, что за чутье у вас с лисом на двоих, но там действительно что-то не как обычно. В любом случае, мы должны были идти к Хранителю. Атака демонов нас задержала, но я вижу, что учителя закончили перекличку. Выдвигаемся! – зычно позвал Маос и махнул рукой коллегам.

Я и не заметила, что среди учеников появились новые фигуры, одетые в разнообразную одежду всех оттенков и сочетаний зеленого, желтого, коричневого, белого и оранжевого. Три женщины, два мужчины и один… нет, это правда КЕНТАВР! Кажется, я бесстыдно глазела и еще и рот распахнула, но это было так невероятно, что даже тревожный звон внутри на секунду умолк. Правда, тут вмешался Аргис с коротким тявком (вот бы найти заклинание, дающее ему голос), и я поспешно отвернулась, кусая губы от стыда. У моей репутации сегодня явно плохой день.

Наша процессия двинулась в лес: ученики вертели головами, вовсю знакомились и болтали. Я же не могла стряхнуть беспокойство, да еще этот странный звон, будто я внутри колокола. Понимая, что при всем потрясающем чутье Аргиса и молниях амулета новичок и есть новичок, я не лезла в первые ряды, зато туда стянулись почти все учителя. Поразивший меня кентавр и вовсе сорвался с места с галоп (интересно, прилично ли говорить об аллюрах у кентавров) – видно, тоже почувствовал неладное. Очевидно, дерево-исполин и было Хранителем, к которому мы направлялись. Уже можно было различить его огромный витой ствол и корни, расходившиеся в воздухе так, что на земле под ними помещался целый зал.

Я уже мысленно касалась могучих опорных корней и мечтала подняться до самой кроны, усыпанной нежно-голубыми то ли цветами, то ли листьями, и вдруг звон внутри оборвался на высокой ноте. Раздался оглушительный треск, и с душераздирающим скрежетом по стволу поползла трещина. Отвратительно черная на бело-зеленой коре, она расширялась, и края ее дымились, словно политые едкой кислотой. Из щели появились язычки черно-синего пламени, они жадно терзали дерево, росли и сливались в гигантский гудящий костер. Кентавр издал вопль, в котором слышались боль и ярость, и бросился вперед.