На рубежах южных (сборник) - стр. 72

– Черноморцы, браты! Тут крикуны подбивают вас забыть присягу и на Кубань по хатам самовольно разойтись! Не можно это!

– Ишь ты, – бросил Собакарь через плечо Дикуна, – як прикрутило узлом, так сразу в браты записался…

Чернышев посмотрел в ту сторону, где стоял Дикун. Взгляды их встретились. С минуту они словно боролись взглядами. Наконец Чернышев, не выдержав, отвел глаза.

– Не можно того! – вновь выкрикнул он. – Вам того не ведомо, что стоять тут нам повелел сам государь-император! Вот! – Чернышев потряс в воздухе бумажным свитком, взятым из рук Великого. – «А полкам стоять лагерями до нашего на то высочайшего указа. Павел», – прочитал он громко.

– Дозвольте, други-товарищи, слово молвить! – Дикун вошел в круг, стал вблизи Чернышева. Постепенно все затихло. Федор видел сотни смотревших на него глаз и сердцем почуял, что казаки верят ему.

– Други! – голос Дикуна зазвенел в морозном воздухе. – Гляньте на себя! Одна сирома тут, окромя их. – Он указал на сбившихся кучкой старшин. – Все, кто мог откупиться, остались там, по куреням! А в польском походе с Чепегой кто был? Така ж сирома, как мы…

– Не слушайте его! – Великий шагнул вперед. – Такие, как он, на смуту вас подбивают.

Толпа взорвалась. Сотни гневных голосов перекрыли голос Великого.

– Брешешь! Правду Дикун балакае! Всех вас бы к чертовой бабушке отправить! Нажились на казацких харчах! Лопните скоро от сала!

Дикун поднял руку.

– Тише, други! Слухайте!

Постепенно все смолкли. Федор повернулся к Чернышеву.

– Вот ты, пан полковник, кажешь нам, что эта бумага подписана самим царем. Так до бога высоко, а до царя далеко, ему нужд наших не видно! А вот наш тебе сказ: уведи полки на Кубань! Такова наша воля. Правильно я речь веду?

– Верна-а! На Кубань!

– А не поведете нас, – сами уйдем. Оставайтесь тогда одни, ждите, пока смерть придет.

– Верно! Сидим тут, як квочки, и ни на войне и ни дома.

Выждав, пока казаки угомонились, Чернышев заговорил:

– Не могу! Нет, не могу уйти без высочайшего указа. – И немного погодя: – Но обещаю, что сегодня же отпишу о нуждах ваших и требованиях главнокомандующему, а он самому государю донесет. Надеюсь, что ответ не заставит ждать. Через месяц-другой вам, черноморцы, дозволят уйти по куреням… А пока – расходись! Кулеш уже, должно, поспел.

Казаки нехотя, медленно расходились с майдана.

– Ну, Дикун, – изогнув по-воловьи шею, прошипел Чернышев. – Помни, здесь тебе не Сечь Запорожская, а царево войско. – Лицо полковника побагровело от злости. – Эдак и до Сибири достукаешься.

Федор только прищурился.

– Ты, пан полковник, осторожней на поворотах, бо поскользнешься.