На расстоянии вакуума - стр. 9
Вообще, это забавно, просчитывать варианты собственной смерти, зная примерное… даже не время а, скорее, зная примерную протяженность, которая обуславливается работоспособностью ракеты и количеством продовольствия. Конечно, есть погрешность на болезнь, крушение или столкновение, но это не так вероятно, как простая, тупая смерть.
Пять.
Специально отключил табло времени на тренажёре, что установлен в ракете. Специально стараюсь избавиться от всех хронометров, секундомеров и прочего… Периодически смотрю в иллюминатор. Заметил, что пыль на шарике осела. Теперь подо мной обломки былой человеческой жизнедеятельности. Я не могу сказать славы. Язык не поворачивается упоминать об этом позоре. Ведь, как бы то ни было, все закончилось на новой волне технологического прогресса… Хотя именно технологии и поставили заключительную точку.
Дело в том, что наш Мир был наполнен мечтателями, изобретателями, которые жили своими планами, которые существовали в своих изобретениях… которые стыдились и боялись своих открытий. Они создавали фонды с единственной целью – попросить прощения за найденное открытие и за то, как его использую психопаты и неуравновешенные.
Наверное все это из-за человеческого тщеславия. Оно неугомонно, ненасытно и всегда требует больше и больше. Это есть… точнее было, в каждом… и во мне есть. Поэтому я до сих пор цепляюсь за здравый смысл, за рассудок и стараюсь оставаться… человеком.
Подумав об этом, я почувствовал себя дурно. Я не хочу быть человеком. Последним из своего рода. А плохо стало не потому, что я последний, а потому что, в итоге, вид получился не таким удачным, если уничтожил сам себя… А теперь сквозь своё отражение я вижу серость и представляю разрушенные города, усыпанные пылью бывших жителей, остатки стен, усеянные тенями. Страшно.
Почему-то мне все больше кажется, что никого не осталось. Если раньше была хоть Надежда на бункеры и оставшихся там живых, то сейчас мне все меньше в это верится… Я не хочу жить в обмане и верить во что-нибудь нереальное. Это кажется мне напрасным, думаю, что это глупо и в итоге сыграет против меня.
Так уже было единожды. Я верил своим глазам. Они смотрели на огромное море и на то, как самая известная из всех звёзд, во всяком случае виду под названием «человек», прячется за линией горизонта и окрашивает небо в алые, фиолетовые, розовые цвета. В другой день облачным вечером я наблюдал все то же самое цветовое шоу, но на сей раз оно падало на неровную поверхность пара, застывшего высоко над землёй. На следующий день пошёл дождь, заката не было. Тогда я наблюдал силу стихии, то, как волны поднимались, как мне казалось в тот момент, практически до чёрных туч, а затем падали вниз… то, как молнии расчерчивали небосвод секундными ломанными линиями. Мне было все равно на погоду. Я хотел остаться там навсегда. Мне было примерно шесть лет.