На пути «Тайфуна»: На пути «Тайфуна». А теперь на Запад. Жаркий декабрь - стр. 135
Наверняка где-то дальше в темноте сейчас готовились к стрельбе еще несколько десятков орудий. Конечно, немцы не попались на простенькую уловку и догадывались, что обстреливать их приготовилась не одна пушка, а как минимум батарея. И у них были хорошие шансы подавить эту батарею своим огнем.
Пока я глазел на основную дорогу, то не заметил, что по грунтовке позади нас уже началось движение, хотя и не такое интенсивное. Транспорт с проселочной дороги тоже не доезжал до моста и сворачивал в сторону.
Мы с тревогой наблюдали, как шевелящийся ковер из машин, людей и повозок постепенно покрывает поляну, все ближе подбираясь к нашему холмику. До ближайших немцев оставалось всего метров пятьсот. Хорошо еще, что дальше дорогу им преграждал овражек, хотя и неглубокий, но непроходимый для транспорта.
Вот уже на первую готовую переправу съехал пустой грузовик и медленно проехал по ней, проверяя на прочность. Мостик выдержал, а значит, скоро вся эта орда немцев сможет двинуться дальше.
«Пора уже», – мысленно прошептал я. И, как будто услышав мои слова, начался обстрел. Что именно стреляло, кроме меня, наверно, знали только артиллеристы. Тот самый, знакомый по кадрам кинохроники жуткий вой ракет, выпущенных «катюшами», заставил прижаться к земле не только немцев, но и наших бойцов. Но, в отличие от кинохроники, здесь к вою еще прибавились взрывы, которые, как мне показалось, гремели совсем рядом. Все-таки рассеивание у систем залпового огня довольно большое.
Присмотревшись внимательнее, я понял, что на самом деле разрывы ракет накрывают фашистов не ближе чем в восьмистах метрах от нас. Успокоившись, я попытался определить, где находятся позиции гвардейских минометов. Насколько можно было сориентироваться в темноте, «катюши» стреляли километрах в пяти-шести к югу отсюда. То, что обстрел начали именно они, давало нам сразу два преимущества. Отстрелявшись, машины сразу покинут позиции и уедут, так что вражеская артиллерия, если она уцелеет, будет им не страшна. Немаловажным был и психологический фактор. К обычному обстрелу немецкие солдаты более-менее привыкли, а вот вид огненных стрел, в большом количестве и со страшным шумом несущихся к ним, вызывает настоящий ужас и панику.
Наши бойцы, убедившись, что непонятное оружие им не угрожает, осмелели и подняли головы, наблюдая картину жуткого разгрома.
Как только вой ракет стих, среди скоплений вражеской техники выросло сразу восемь разрывов. Грохот от них слился в один громоподобный рокот и больно ударил по перепонкам, даже сквозь ладони, которыми я зажимал уши. Это начала работать дивизионная артиллерия.