На прикладе насечки, на сердце рубцы - стр. 25

– Еще раз можно попробовать.

– Пробовала. В позапрошлом году пробовала, только мимо все. А в прошлом даже пытаться не стала. Ясно же, что не судьба. Да и бизнес этот… Может, и не мое это, но я столько пережила, что душой к работе прикипела.

– Кабинет мне твой нравится.

– Диванчик особенно, да? – иронично сощурилась Даша.

– Ну, скажем так, удобный…

– Да, только времени почти нет, чтобы отдохнуть. Весь день на ногах. Я здесь и за директора, и за товароведа. Сейчас вот товар привезут, его и принять надо, и разгрузить… Тут алкаши рядом крутятся, если их нет, водитель поможет разгрузить, но это дороже. А если водитель не захочет, самой приходится рукава закатывать. И теток из-за прилавков выгонять… В общем, не соскучишься.

– Так, теперь я у вас есть.

– Завтра утром мясо привезут, надо будет принять, для прилавка нарубить. Справишься?

– Знаешь, после армии три месяца можно не работать, а стаж все равно идти будет…

– Это на что ты намекаешь? – нахмурилась Даша.

– Да нет, ни на что, просто…

– Не бойся, напрягать я тебя не буду. Если что, алкашей найму. Хотя этот вариант и не надежен…

Даша вздрогнула, увидев, как открылась дверь. В кабинет вошли трое.

Степан пожалел, что уже переоделся в штатское. Надо было бы ему форму надеть, с орденом и медалью, чтобы гость осознал, с кем дело имеет. Если Степан на войне «чехов» убивал, то и здесь, на гражданке, он не остановится перед крайней мерой.

Дело в том, что гость не был типичным чеченцем. Он больше был похож на славянина, чем на классического кавказца. Волосы темные, но не смоляные, кожа чуть смугловатая, обычные светло-карие глаза, нос правильной формы… И все-таки было в нем нечто такое, что выдавало в нем дитя гор. А это нечто Степан улавливал не столько зрением, сколько интуицией.

Двух других, что зашли в кабинет вслед за первым, смело можно было называть лицами кавказской национальности. Один похож на грузина, другой на армянина. Но это уже Закавказье, а не Северный Кавказ, хотя Степану без разницы.

– Даша, ты, говорят, снова одна, – хищно усмехнувшись, с ходу сказал чеченец.

Говорил он чисто, без всякого акцента. И вид у него ухоженный, и одет он по московской моде. Но Степан все равно видел в нем врага.

– А тебя что, Аслан, здороваться не учили? – спросила Даша, глянув на Королькова в поисках защиты.

– Зачем с тобой здороваться? Ты все равно будешь здравствовать, – пренебрежительно скривился Аслан.

Он глянул на Степана, но, кроме глубокого презрения, его взгляд ничего не выражал.

– Будешь платить нам и здравствовать. А если нет, тогда отправишься вслед за своим мужем.