На поводу у сердца - стр. 8

Каждое утро, когда я возвращаюсь домой после изнурительной рабочей ночи, мне светит поспать лишь до момента, когда О Великий Эндрюз проснётся после очередной тусовки и начнет изводить меня своими поручениями. Он в самом деле трезвонит мне по любому поводу, чтобы использовать меня, как свою прислугу. Теперь мой день состоит из походов в магазин за продуктами или ради всего лишь одной упаковки пива, приготовления еды для этого мудака, мойки его машины, уборки в квартире после развязных тусовок, стирки одежды, глажки и так далее...

И каждый раз во время исполнения моих обязанностей Марк не забывает попутно докучать меня своими нескончаемыми издёвками, пошлыми шуточками, шлепками по заду, тесными объятиями и гадкими намеками на «дружеский перепихон».

Без всяких сомнений, если бы не моя всецелая отчуждённость от мира сего, лишь от одной этой его любимой фразочки я придушила бы гада в первый же день своего рабства.

Но сукину сыну Эндрюзу несказанно везёт: даже сейчас, когда вместо сна после бесконечной рабочей ночи я зачем-то жду его уже больше часа на парковке торгового центра под палящим солнцем, внутри меня ничего не колышется. Во-о-обще! Ни одной ядерной эмоции, что призвала бы меня немедленно расправиться с уродом. Полнейший штиль, ни одного дуновения ветра.

Единственное, что не покидает меня ни на секунду с того самого дня, когда я в последний раз видела Адама, — это постоянное ощущение чужих глаз на себе. Сколько бы я ни оглядывалась по сторонам, пытаясь обнаружить приставленного ко мне Хартом человека, мне так и не удалось этого сделать. Но оно мне и не надо — даже не видя фигуры этого мастера конспирации, я всем своим поникшим нутром и телом осязаю круглосуточную слежку за собой.

Я хочу разозлиться, выйти из себя, возненавидеть всем сердцем Адама Харта за то, что он позволяет себе подобные вопиющие действия, что нарушают все допустимые правила и границы моей личной жизни, но опять-таки никак не могу… Он сам лишил меня возможности чувствовать хоть что-то, кроме тягостного предчувствия беды.

Я точно знаю — он способен сделать всё что угодно, лишь бы заполучить уникальную в своём роде девчонку, способную подарить ему сверхъестественный кайф. И, как бы прискорбно это ни звучало, мне ничего другого не остаётся, как только пребывать в пассивном ожидании его очередного удара и быть полностью готовой его пережить.

Не представляю, что ждёт меня впереди, но я не намерена сдаваться. Адам может добивать меня любыми хитроумными способами, но я никогда ему не продамся. Никогда не позволю использовать себя как покорную, бездушную куклу. Ведь даже чувствуя себя сейчас в точности как моя защитная маска «Аннабель», я с уверенностью могу произнести то, что повторяла самой себе уже миллионы тысяч раз: