На пороге великой смуты - стр. 8
Барков потянулся в кресле, удручённый чужим горем. Он подыскивал слова, которые должен прямо сейчас сказать думавшей о чём-то своём Жаклин, чтобы утешить её: «Не печалься, дорогая, всё не так уж плохо, как ты думаешь. Хочешь, я вытру твои слёзы, милая госпожа».
Нет, эти слова не годились, их стыдно говорить Жаклин, не зная, нуждается ли она в них? Но Барков придумывал новые, ещё более нежные: ему было приятно мысленно повторять их и горько сознавать, что вряд ли придётся их озвучить.
– Господи, как мне всё надоело! – вдруг воскликнула Жаклин, вставая с кресла и направляясь к столу.
– Что именно? – тут же спросил Барков, наблюдая, как она схватила графин и наливает в бокал вино.
– Всё, всё, всё! – ответила Жаклин. – Надоел этот проклятый городишко; надоел страх, который я испытываю, ожидая возвращения проклятого Анжели; надоело ожидать смерти от руки проклятого Садыка, который может в любой момент явиться, чтобы отомстить нам. Всё! Всё мне надоело и осточертело!
– Чем я могу вам помочь, госпожа?
– Да что ты можешь! – раздражённо бросила Жаклин. – Тебя, наверное, самого уже разыскивают семью собаками. Или ты всё ещё думаешь, что твоё непоявление в Самаре осталось незамеченным?
– Нет, я так не думаю, – вздохнув, признался Барков. – Но я считаю, что всё ещё много чего стою как мужчина, способный вас защитить!
– Я бы на твоём месте помолчала, «мужчина»! – окончательно разозлилась Жаклин. – По твоей милости сбежал этот негодяй Садык, сбежал Архип, сбежала девчонка. Ох, попадись они мне сейчас в руки. Сама даже не знаю, что бы с ними сделала!
– Госпожа, – улыбнулся Барков, – зачем выдвигать против человека обвинения, заранее зная, что они безосновательны?
– Это ты так считаешь, а я нет! – отрезала она.
– Во-первых, узника из подвала освободил не я, а Нага, – начал перечислять Барков. – Я даже не имел понятия, что кто-то сидит на цепи в вашем доме. Да я и вообще ни сном ни духом не ведал, что под шляпным салоном находится подвал.
– А что во-вторых? – выкрикнула Жаклин, осушив бокал и наполняя его снова.
– Во-вторых, я не знаю, почему сбежала Ания, – ответил Барков. – Вы же с Нагой не посвятили меня до конца в свои планы.
– А Нага? Ты же запер его в подвале? Почему он смог выбраться из него?
– Здесь я признаю свою вину, но лишь частично!
– Частично?
– Именно так.
– Да ты с ума сошёл?!
– Может быть, и так, госпожа, – ухмыльнулся Барков. – Пока вы, одураченные своим же слугой, путешествовали вокруг городского кладбища, я сумел разгадать его козни, проследил за ним и запер его в подвале. Но разве я мог предположить, что стенная перегородка между камерами столь непрочна? Вашему слуге оказалось достаточным кинжала, которым он за ночь сумел выдолбить в перегородке дыру, протиснуться через неё в покинутую Архипом камеру и спокойно выйти из неё через незапертую дверь! А теперь позвольте вас спросить, в чём же я виновен по вашему пониманию?