На пороге великой смуты - стр. 74
– Иди к своему барону и скажи ему, что едешь по делам в город, – не терпящим возражения голосом приказал Нага. – А сам поедешь с нами и покажешь, где в степи нашли тело Бубули.
– Для того чтобы куда-то уехать, я не должен ни у кого отпрашиваться, – гордо вскинул голову Вайда.
– Тогда седлай коня, и я жду тебя у входных ворот.
– А почему ты думаешь, что я куда-то с тобой поеду?
– Можешь не ехать. Тогда я разгромлю твой табор! Верь мне, хорёк вонючий! Может, я и плохой человек для многих, но… я никогда не лгу!
Вайда вздохнул, пожал плечами и с видом обречённого на казнь пошёл исполнять приказ человека, которого боялся и ненавидел сейчас больше всех на свете.
– А вы ступайте за мной! – сказал Нага сопровождавшим его сабарманам. – Мы быстренько выполним ещё одну «просьбу» Албасты и уедем отсюда.
И Нага пошёл искать лавку Абдуллы. Из-за рядов, торгующих шкурами, вышел его преследователь и поспешил в сторону караван-сарая со счастливой улыбкой на некрасивом изъеденном оспой лице.
Шок, вызванный внезапным появлением Наги и сопровождавших его сабарманов, начинал проходить. Издеваясь над хозяином лавки и его гостем, Нага делал вид, что «заботливо ухаживает» за ними, однако не забывал и себя. Он то и дело протягивал руку к подносу на столе и кидал себе в рот или кусочек сахару, или горстку душистого кишмиша.
– Для хорошего течения мыслей, – балагуря, философствовал он при этом, – нужно есть вкусную и приятную пищу. Ваши «уважаемые натуры» не принимают сладостей, а это очень плохо. Всякие сладости – лучшее лекарство для сердца и мозгов! Плов тоже пища полезная.
Он кивнул «своим» разбойникам на поднос с пловом, а сам продолжил:
– Плов вселяет в людей здоровье. Продляет им жизнь!
«Э-э-э, нет, ты не заставишь меня себе подчиниться, сколько ни старайся», – подумал Абдулла, с беспокойством наблюдая, как вторгшийся сабарман, пододвинув к себе тарелку, горстями запихивал кишмиш в рот, даже не очищая от соринок.
– Может, вы изложите нам поподробнее то, с чем пожаловали? – прогнусавил Ибрагим.
Нага перестал есть кишмиш, блаженно закрыл глаза, посидел немного с мечтательной улыбкой на лице и умиротворённо произнёс:
– Я сказал вам всё, что просил меня передать Абдулле уважаемый Албасты! Он очень надеется, что назначенная им цена за головы рабов не слишком-то облегчит ваш карманы?
Прежде чем ответить, Ибрагим вытер трахомные глаза платком, похожим на косынку. Затем он бросил взгляд на сосредоточенное лицо Абдуллы и вкрадчиво сказал:
– Я очень много раз водил караваны в Оренбург и обратно, уважаемый, э-э-э…