На пороге великой смуты - стр. 58
– Вы меня не поняли, Иван Андреевич, – вставая, поправился граф. – Я прошу вас отложить разговор до вечера. – Он осмотрелся, поморщился и продолжил: – Не люблю казёнщины при душевной беседе. Если ничего не имеете против, то я навещу вас дома вечером, с дружеским визитом.
– Всенепременно жду вас, Александр Прокофьевич! – просиял губернатор. – Я и моя дрожайшая супруга будем рады видеть вас в нашем доме.
Граф вернулся в дом Жаклин, готовясь к длинному, тяжёлому, решительному разговору. Он ещё верил, что она поймёт и ужаснётся сама от того, что натворила.
Но Жаклин, видимо, ждала его и готовилась к тем обвинениям, которые собирался выплеснуть на неё граф.
Красивая, с искусно растрёпанными волосами, она встретила его не слезами – нет! – не раскаянием, не стыдом – нет! – она набросилась на него с упрёками и оскорблениями. Она играла, ломая руки, презрительно кривя красивый рот.
– Трус! Никчёмный человечишка, – закричала она, как только граф вошёл в дом. – Я так не оставлю твоё насилие надо мной! Я схожу к губернатору и расскажу ему, как ты насильно лишил меня свободы!
«Что с нею? – подумал Александр Прокофьевич. – Ведь она лжива насквозь, каждое движение, каждый звук голоса. Было это в ней раньше, есть и сейчас!»
– Беснуйся, сколько хочешь! – резко сказал он, чтобы прекратить её игру, чтобы вызвать слёзы, злость, возмущение. – Всё равно это тебе не поможет!
– Мне не поможет?! – драматически воскликнула Жаклин. – Ещё как поможет! Я уничтожу тебя, граф Артемьев!
Ненависть к своей бывшей снохе была ещё слишком сильна в нём. И граф не дал сбить себя с толку.
– Сегодня ты ответишь на все мои вопросы, стерва, – спокойно сказал он, после чего посмотрел на застывшего у входной двери Демьяна. – Выведи всех отсюда, а мне дай заряженный пистолет!
– Ты думаешь, я испугаюсь? – взвизгнула истерично Жаклин. – Да ты и пальцем не посмеешь меня тронуть! Моё исчезновение сразу же станет известно в городе, и тогда тебе несдобровать, Александр Прокофьевич!
Он не ответил, а просто уселся в кресло, придвинул к себе столик и положил на него пистолет.
Жаклин дерзко и насмешливо наблюдала за ним стоя, подбоченясь и покачивая головой.
– Если не будешь отвечать мне правдиво, тогда ты умрёшь, Аннушка.
– Да я и рта не раскрою! – делано рассмеялась Жаклин. – Ты думаешь, я буду рыдать и умолять, чтобы вымолить у тебя прощение? Не дождешься!
Она была дерзка, она насмехалась, она дразнила его, пытаясь вывести из себя, потому что была уверена, что граф не причинит ей вреда, а только демонстрирует свою силу.