На пороге великой смуты - стр. 33
Албасты надавил кулаком на столб террасы, и Махмуду со стороны показалось, что он проверяет, прочно ли стоит этот дом. А другая рука главаря покоилась на рукоятке сабли. Чему так усмехался сейчас этот сабарман, поглядывая то на старого больного Юриса, то на жену Махмуда?
– Чай выпьете без нас, – сказал Албасты и повернулся к Махмуду. – А слугам вели, чтобы зарезали пять баранов, и мы заберём их с собой!
– Пять баранов! – воскликнул старик, даже позабыв от приступа жадности о своём страхе перед сабарманами. – Да это же грабеж!
– Что ты сказал? – Албасты взбежал по лестнице на террасу и, отстранив жену Махмуда, схватил за одеяло Юриса.
– О Всевышний, он стар и болен, – запричитала женщина, тараща на главаря глаза. – Не трогайте его. Не трогайте!
– Господин, не тронь моего отца! – истошно завопил и Махмуд.
На крик из дома выбежали слуги с оружием в руках и остановились в нерешительности у порога.
– В чём дело? – недовольно поморщился Албасты.
В чёрной овчинной шубе, в лисьей шапке, с платком на лице, он выглядел до того злобным и неукротимым, что у Махмуда мурашки побежали по спине.
– Сейчас я объясню вам, в чём дело, – спокойно повторил Албасты.
Услышав полный угрозы голос, Юрис неожиданно вскипел:
– Выродок! Презренный, проклятый отцом! И почему мой безумный брат когда-то пригрел тебя?
– Значит, ты меня узнал, пень трухлявый, – оборвал его Албасты.
Видя, что дело принимает нежелательный поворот, Махмуд стал хватать разбойника за руку, причитая:
– Господин, вы же пришли за своим конём, а не разорять нас? Вы же сами…
– А ты тоже узнал меня? – грозно рыкнул на него Албасты.
– Да, – признался тот. – Но мы же когда-то…
– Плюнь ему в свинячье рыло! Этот байгуш слишком высоко вознёсся. – В горле старого Юриса что-то заклокотало от ярости, как вода в кипящем котле.
– Ну вот, раз уж ты заговорил, хвост верблюжий, – сказал Албасты, – тогда скажи мне, где держишь в своём доме свои и мои деньги. Я не хотел отнимать их у тебя, но ты оскорбил меня в присутствии моих воинов. Так же ты виновен и в том, что не отдал моему человеку коня и деньги, которые я оставлял у тебя на временное хранение. Ты сказал моему воину, что отдашь всё лично мне. Так вот он я, жив и здоров, как видишь.
Махмуд подскочил к отцу и накрыл его голову одеялом, чтобы он не говорил ничего лишнего.
– Сабарманы! И умереть захочет человек, так они на него встанут и начнут топтать, – вырываясь, кричал Юрис.
Перепуганный Махмуд ткнул его локтем в бок, чтобы тот замолчал.
– Старик показывает свои жёлтые зубы?! – расхохотался Албасты. – Я хотел уйти с миром, но теперь передумал. На улице зима, а моим лошадям нужен корм. А у вас его много! И люди мои поисхудали. Много времени понадобится, чтобы их откормить!