На пороге великой смуты - стр. 18

– Это тебя не касается, – огрызнулся Нага. – Я только ему скажу, для чего он мне понадобился.

– Ну хорошо, – согласился цыган. – Тогда покажи мне то, что ты собираешься продать или обменять на опий?

– Нет, только продать, – отрезал Нага и внимательно посмотрел в глаза старика. – Покажи мне пятьдесят целковых, тогда увидишь…

Цыган оглянулся. Он увидел, что все его соплеменники, позабыв о делах, украдкой наблюдают за их разговором. Не сводя строгого взгляда с бледного лица Наги, он опустил правую руку в карман полушубка и извлёк из него кожаный кошель.

– В нём сорок целковых серебром, – сказал он. – Отдаю всё за твой перстень.

– Так ты же его не видел? – удивился Нага.

– Беру не торгуясь, – улыбнулся старый цыган. – Ты денег в кошельке тоже не видел.

– Будь по-твоему, – согласился Нага, нанизал перстень на палец и, сжав кулак, поднёс его к носу старика. – Вот он. Полюбуйся.

Цыган довольно улыбнулся, развязал кошель и высыпал на свою ладонь монеты.

– Считать будешь? – спросил он.

– Ссыпай обратно, – кивнул Нага.

Старик на его глазах ссыпал обратно в кошель серебро и протянул его Наге:

– Держи. Всё по-честному.

Стянув с пальца перстень, Нага передал его цыгану, а полученный взамен кошель поспешно засунул за пазуху.

– Опий ты можешь найти в караван-сарае, – уходя, посоветовал старый цыган. – Там ты можешь поесть и заночевать, если захочешь.

Он ушёл, а Нага… Сожалея о перстне, который пришлось продать грязному цыгану фактически за бесценок, уныло побрёл в сторону караван-сарая, мечтая лишь об одном – побыстрее купить порцию опия и сполна насладиться его дурманом.

Проходя мимо рядов, где восточные купцы бойко торговали пушниной, он едва не прошёл мимо богато одетой женщины, рассматривавшей шкуру бабра. Он не обратил на неё внимания и хотел пройти дальше, но когда женщина заговорила с продавцом, её голос заставил его остановиться и обернуться.

Несмотря на недомогание, Нага едва не закричал от радости. Спиной к нему стояла так долго разыскиваемая им Амина, которой его спятивший отец оставил всё своё огромное состояние. Нага сначала подумал, что он грезит после длительного злоупотребления опия. Но видение не исчезало. У прилавка стояла Амина, которую он долго и безуспешно разыскивал. Услышав, как она сказала «дорого» и собралась отойти от прилавка, он поспешил к ней навстречу и с издёвкой воскликнул:

– Постой, да разве это деньги для тебя?

Ему приятно было видеть, как изменилась в лице и едва устояла на подкосившихся ногах неуловимая Амина. Он даже услышал, как она одними губами в ужасе прошептала: «Не может быть!»