На пороге - стр. 28
– Кое-что мне Стёпа рассказывал, – уклончиво ответил старик.
– Что? – Ложкин нетерпеливо вскочил.
– Ну, я не знаю подробностей. Так, мелочи. – Юрковский темнил, но Ложкин ждал от него объяснений. – В общем, там какая-то установка, исповедующая принцип дополнительности Бора. В системе три основных звена: инфра-корпускулярный резонатор и два когерентных тахионных осциллятора. Что-то там с какими-то новыми частицами, что-то про корпускулярно-волновой дуализм, я толком и не знаю…
– Погоди-погоди! – Ложкин уселся обратно и начал тарабанить пальцами по столу. – Неужели Павленко играет со временем? Ты это хочешь сказать? Клянусь Циолковским, это опасно! Ведь доиграется же, стервец!
– Ты думаешь? А мне хочется верить в его успех.
– Я нисколько не сомневаюсь в его компетенции… Вот! Слушай! Теперь мы просто обязаны его обогнать! Наша установка должна появиться раньше, чем его! – Ложкина не смущала разность областей работы, ему вдруг просто стало интересно соперничество со старым конкурентом. Юрковский понял, что это может навредить работе, и нанёс внезапный удар, иначе и не скажешь.
– Кстати, Федя, а как там поживает майор Груздев?
– Кто? – не понял Ложкин.
– Ну, Роман Петрович.
– А, Рома. – Ложкин моментально сник. – Да нормально поживает.
Сергей не понял, какое влияние оказал этот простой вопрос, но мгновенно уловил перемену. Мысли Ложкина по-прежнему оставались для него недоступными, но вот Юрковский… Он мыслил какими-то образами, довольно смутными, но словно бы выдернутыми из прошлого. Словно бы есть некий план, продуманный, осторожный, и Юрковский этого плана неукоснительно придерживается. В этом странном и пока неясном плане задействованы и Ложкин, и… Сергей. Андрей Георгиевич моментально сменил тему разговора и больше в мыслях к своему плану не возвращался.
Но стало ясно, что этот старик вовсе не так прост, как пытается казаться. Сергей вернулся к расчётам.
Третий день был полностью посвящён исследованиям и экспериментам. Проверялись гипотезы Юрковского, строились первые элементы будущего оружия. Ложкин по-прежнему избегал называть Сергея по имени.
– Эй, ассистент! Подойди-ка. Следи за экраном, если до восьмидесяти дойдёт, сбрасывай до жёлтой отметки. Понял? Работай.
Сергей молча покорялся, сдерживая раздражение. Он снова и снова пытался пробиться за мыслеблок Ложкина, но слышал одно и то же…
Ложкин временами начинал ухмыляться, словно знал о неудачах Сергея. Мамонтов продолжал работать, стиснув кулаки.