На пороге чудес - стр. 52
Она бродила по городу и ждала доктора Свенсон.
Конечно, она не стала бы тратить время на ожидание доктора Свенсон, если бы могла заняться чем-то другим, более плодотворным. Ожидание потерянного багажа тоже мало ее привлекало, хотя Томо, молодой администратор, сидевший в вестибюле отеля, дважды в день звонил в аэропорт и спрашивал, как идут поиски.
Еще она ждала Бовендеров.
У нее был адрес доктора Свенсон, и она каждый день писала на конверте фамилии «Бовендер» и «Свенсон», а в конверт вкладывала листок с информацией о своем отеле и просьбой о контакте. Здание, где находилась квартира доктора Свенсон, по своему расположению и архитектуре было среди лучших в городе. Свои письма она оставляла у консьержа в ухоженном вестибюле.
«Интересно, – думала она, во сколько компании «Фогель» обходится содержание большой квартиры в Манаусе? Ведь доктор Свенсон в ней почти не живет, а живут неведомые Бовендеры, да и то, кажется, не постоянно. Вполне возможно, что они куда-нибудь уехали, ведь, судя по описаниям, они люди богемы, бродяги по натуре, а Манаус – не тот город, где люди задерживаются надолго, если им есть, куда поехать».
Вот и сейчас она протянула консьержу письмо.
Он взял его с широчайшей улыбкой и энергичными кивками.
– Бовендер, – четко и внятно произнесла Марина.
– Бовендер! – повторил он.
Она решила, что сочинит следующее послание на португальском и завтра вручит ему.
Лучше всего, если она сумеет объяснить, что ей требуется, консьержу, а также мифическим Бовендерам…
Все, что делала Марина – гуляла у реки, блуждала по городу в надежде, что чудо приведет ее к доктору Свенсон, – часто сопровождалось яростным ливнем. Он обрушивался неожиданно, буквально с ясного неба и превращал улицы в бурные реки, где бредешь по щиколотку в воде. Люди спокойно прятались от дождя, прижимались спиной к стенам домов, вставали под всевозможные козырьки и крыши и ждали, когда можно будет идти дальше. Несколько раз в день она мысленно благодарила Родриго за то, что он заставил ее купить дождевую накидку.
Конечно, иногда не спасали ни накидка, ни карнизы, и дождь вынуждал Марину мчаться в шлепанцах к отелю, и каждая капля жалила ее спину, подобно шмелю. Защитный крем смешивался с жидкостью от насекомых, и когда Марина вытирала мокрое лицо, вся эти химия жгла ей глаза так, что они едва не слепли…
В своем номере она принимала душ, вытиралась и раскрывала роман Генри Джеймса либо читала про репродуктивную эндокринологию в племени лакаши.
Когда-то Андерс пытался ей объяснить (тогда она слушала вполуха), что племя лакаши живет где-то в дебрях Амазонии и что женщины рожают там здоровых детей до семидесяти лет. Конечно, их точный возраст никто не знал, но факт остается фактом: старухи рожали детей. Детородный возраст у женщин лакаши на тридцать лет дольше, чем в соседних племенах. Семьи, где живут пять поколений, – обычное дело. Не считая того, что можно назвать повышенным износом, их здоровье не хуже, чем у ровесниц из других племен. За тридцать пять лет наблюдений родовые дефекты, умственная отсталость, проблемы с костями, зубами, ростом, зрением и весом были у матерей и детей в среднем такими же, как в соседних племенах.