На полях Гражданской… - стр. 53
Новиков вертелся на Дарьяле, кого-то ища.
Продскакал Сергей и показал на пароход «Николай»:
– Нам велено грузиться…
Новиков повернул к пароходу, у трапа которого стоял юнкер с винтовкой. Подняв коня на дыбы, осадил Дарьяла.
– Капитан! – закричал бородачу на капитанском мостике. – Сажай смоленцев!
– Я больше не могу взять! – ответил в рупор бородач.
– Как не можешь?!
Бородач всполошнно махал руками.
– Возьмешь! – Новиков выхватил наган.
Презрительно глядел на заполнившую палубы публику в штатском, среди которой только изредка виднелась военная форма.
– Судно перевернется! – кричал капитан.
– Не пожалею последних патронов! Мы с позиций пришли! И разговаривать долго не буду!
На пароходе все стихло.
Новиков скомандовал:
– Заряжай!
Смоленцы вскинули винтовки. Щелкнули затворы.
Юнкер спрятался за трап.
– Даю минуту на размышление! Дальше возьму пароход штурмом!
На капитанском мостике возникла суматоха. Кто-то кинулся вниз, кто-то в кубрик.
– Ладно, – прохрипел капитан.
Смоленцы двинулись к сходням. Сначала понесли носилки с ранеными.
Новиков соскочил с коня. Обнял Дарьяла за шею, прижался к гриве, вложил в его ухо наган и… спрятал пистолет в кобуру. Не смог выстрелить. Поцеловал в прозвездину и, пряча глаза, шагнул к кораблю, уже дымившему едким дымом.
Смоленцы уплотнили забивших палубу пассажиров. Противно было слушать возмущения напудренных дам, их обрюзгших спутников. Где резким словом, где локтем, а где и угрозой оружия, смоленцы освободили место под носилки и разместилисть сами. На пароходе встретили алексеевцев. Полковник Бузун со своей супругой Вандой Иосифовной и тут удачно устроился и занимал отдельную каюту, в которую пригласил нас с Новиковым. Я не верила, что спасена, приткнулась к перегородке каюты и хотела рыдать. Грудь так и вздрагивала. Отчего? От всего плохого и хорошего…
На дредноуте «Император Индии» началось оживление, как будто там проснулись. Грозные орудийные башни пришли в движение, направляя куда-то жерла пушек. Сотрясая воздух, раздались выстрелы из двенадцатидюймовых орудий. На верхнем мостике появилась фигурка, делавшая ритмичные движения флажками. Это был приказ пароходу «Николай» и другим кораблям сниматься.
Но тут, расталкивая всех, по лестнице «Николая» на капитанский мостик взлетела группа возбужденных офицеров в малиновых фуражках. Это были дроздовцы. Один из них – однорукий офицер – махал никелированным револьвером. Я узнала в нем командира 3-го Дроздовского полка полковника Манштейна. Оказывается, наш переполненный пароход должен был принять и дроздовцев, которые прикрывали посадку и только что прибыли на пристань.