На пересечении миров, веков и границ - стр. 19

Неожиданно моё участие в походе оказалось под сомнением: уже в мае месяце на занятиях часов в 10 утра у меня начались боли в животе, а они последнее время были у меня частенько. Меня отпустили домой (в интернат), а там наш интернатский врач отвел меня в поликлинику, где поставили диагноз аппендицит и вызвали скорую помощь. Отвезли в детскую больницу им. Семашко, диагноз подтвердили и решили делать операцию. Помыли, но тут же попросили одеться и идти к машине. Оказалось, в больнице не было одежды моего размера: в свои 14 лет у меня уже был рост 178, который остался до сих пор. Перевезли в 1-ую Градскую. Пока то, да сё у меня уже кончились боли. Время приближается к 8 вечера. Врач спрашивает: отпустить домой или подождёшь ещё. Говорю: если дадите что поесть, то лучше уж закончить. Прямо в предоперационной мне дали что-то пожевать и в 11 сделали операцию. Под действием наркоза в палате я сразу уснул, а в час ночи меня разбудил хохот вновь прибывшего из операционной больного. Можете себе представить: палата где-то на 20 человек, все спят, на каталке ввозят хохочущего больного, которого перекладывают на соседнюю койку смеющиеся санитары.

Так я познакомился со своим соседом Василием – кузнецом с ЗИЛа и начался один из самых веселых эпизодов в моей жизни. Когда Василий смог говорить, он рассказал, смеясь и постанывая от боли:

– Представляешь: привезли меня в предоперационную, и входит такая красавица лет 17 и просит меня раздеться. Конечно, я разделся, а мой дружок от такой красоты встал в полный рост. Сестрица, не смущаясь, ударила по нему резиновым молоточком, и он сник. Только она приготовилась меня брить, как дружок от любопытства вновь вскочил. Она его чем-то смочила, опять ударила – ноль внимания. Тогда бедная девочка заплакала и убежала, а вместо неё пришла какая-то баба Яга, на которую дружок не реагировал.

Этой ночью мы так и не смогли уснуть: вначале смеялись, а потом, когда отошла заморозка, мучились от боли.

Вечером к нему пришли посетители – парни с завода из его бригады.

Принесли четвертинку, круг какой-то полукопченной колбасы и селедку. Быстро сервировали. Я пить не стал, но поесть-то я никогда не отказывался. И тут входит дежурный врач, увидел на газетке очистки от колбасы и селедки и чуть не потерял дар речи: – Обоим по полной клизме! Повторится – выгоню без больничного листа! Не пожелаю врагу своему такого удовольствия – получать полную клизму на следующий день после операции.

На следующий день была прекрасная солнечная погода, и врач разрешил всем, кто хочет и сможет, на лифте спуститься на улицу. В полисадничке кормятся голуби. Василий говорит: