На перепутье: Воительница - стр. 42
Валери мое решение понравилось, только, что-то буркнув, она постелила мне на полу матрас, подальше от дивана, так, чтобы меня и Наари разделял кофейный столик. Чертова женская солидарность оставила меня без нормального сна.
Уже около часа я переворачиваюсь с боку на бок, то натягивая одеяло по самую шею, то отбрасывая его. Без одеяла, пусть и в пижамных штанах и футболке, становится холодно, а с ним — довольно жарко. Кажется, мои страдания не дают уснуть и амазонке (хотя я полагал, что она уже спит, поскольку от нее не исходило ни единого звука). Наари ложится на правый бок, ловит мой взгляд сквозь стекло столика и едва слышно произносит:
— Вам неуютно. Прошу, давайте поменяемся местами. Тут вам будет гораздо комфортнее, а я привыкла спать на твердой поверхности.
Не знаю, что поражает меня больше: ее откровение или предложение. Интересно, под твердой поверхностью она имела в виду пол или жесткий матрас?.. Не хочется думать, что это первое. От этого жалость к ней становится только сильнее.
— Все в порядке, — уверенно говорю в ответ, но девушка, похоже, мне не верит. Я вижу сквозь стекло, как она сощуривает глаза и чуть покачивает головой.
— Странные у вас порядки… Молчите о своих проблемах, даже когда вам прямо о них говорят.
— Кто-то считает это проявлением вежливости, — отвечаю тихо. Ее слова, подобно толстым иглам, впиваются в кожу; я чувствую, как покалывает шею и лицо. Слишком поздно приходит осознание, что я попросту смущен. Но не из-за того, что мы спим в одной комнате, а от того, что она говорит умные вещи и вообще разговаривает со мной. — А кто-то просто замкнут в себе и не способен открыться незнакомым людям.
— Проще открыться незнакомцу, — Наари отводит взгляд, теребя уголок подушки. — Он выслушает и забудет. В том случае, если вы больше никогда не встретитесь. Именно так у нас и делают…
— У вас? — все же решаюсь уточнить, так и не поняв, почему она говорит так, словно и взаправду сбежала из другой страны. Но такой вариант я не спешу отсекать… — Где это?
— В моем мире, — голос ее становится тише, будто она и вовсе не жаждет отвечать мне. — Это далеко. Не спрашивайте больше, я не смогу рассказать. Из дощечки Мэй я поняла, что вы не верите в такое… Для вас будет лучше оставаться в неведении.
Дощечки? Не верите во что?..
Именно эти вопросы я и жажду задать, но вовремя отдергиваю себя. За несколько лет тяжелой работы я до сих пор не растерял чувство такта. И прекрасно понимаю — если женщина не желает продолжать разговор, лучше и самому остановиться. Скорее всего, этому я научился у отца еще в юношеские годы… Что ж, несмотря ни на что, на воспитание отца я никогда не осмелюсь пожаловаться.