На перекрестках судеб - стр. 2
– Ну-ну, не стоит бросаться в крайности.
– Бросьте, доктор…
– Даже так? Вы для себя все решили? Тогда, боюсь, моя новость Вас не обрадует.
– Я давно разучилась радоваться. Восемьдесят семь дней…
– …и три часа назад, помню. Значит, Вы ни о чем не догадываетесь? А должны бы, – доктор взял больную за руку. – Итак, о положении… Вы в положении. То есть беременны. Срок… кхм… недель десять-двенадцать…
Женщина откинулась назад, больно ударившись о металлический изгиб изголовья:
– Издеваетесь? Такого не может быть, понимаете Вы! Никогда… ни за что! Никаких детей!!! Слышите? Никаких!!!
Доктор взял пациентку за руку, кивнул медсестре. Тонкая игла вошла в предплечье почти незаметно. Лишь вмешательство препарата заставило женщину охнуть от боли.
– Тссс… – врач приложил свободную руку к губам. – А теперь спать. Продолжим разговор позже.
– Но как же… – начала было больная. И не закончила. Препарат действовал мгновенно. В ее положении это было самым лучшим выходом.
– Как проснется, приведете ко мне в кабинет. И поменьше распространяйтесь, у нас тут не песочница. А ведь каждая со своей трагедией. Так что не стоит усугублять…
– А я что? – развела руками сестра. – Я ничего. Они сами…
– А про положение тоже сами? Чуть что – переведу к лежачим.
– Но, Александр Маркович…
– Я предупредил…
Ей снилось что-то воздушно-приятное. То ли полет в небесах, то ли купание в вечернем море. Где-то за облаками или волнами туманно вырисовывалось нечто тревожное. Но безопасно далекое. Бог с ним! Пока она доплывет-долетит до опасности та, вполне вероятно, потеряет свою актуальность. Впрочем, плыть не хотелось, хотелось зависнуть и остаться навечно в ласковой теплой стихии. Просто парить, просто качаться, ни о чем не думая. Просто существовать…
«Может, я растение? – лениво текли стороной мысли. – Водяная лилия? Кувшинка? Лотос? Нет, какое там! На лотос я явно не тяну. Какая уж тут экзотика?..»
На прозрачной поверхности отражались облака. Легкие, пушистые, они тянулись за горизонт, унося с собой что-то очень важное. И Бог с ним! Что может быть важнее спокойствия, прохладной неги…
В белоснежных завитках угадывались строения, фигуры, лица… Водная гладь отражала их с четкостью зеркала… До колонн и балкончиков, до волосинок и пуговок, до родных родинок и веснушек… Нет! Только не веснушки! И не родинки! Никаких ассоциаций! Никаких…
– Прочь! – взревела она, выныривая из сонного морока. – Прочь отсюда!!!
– Проснулась, значит, – послышался из глубин скрипучий голос. – Зовите сестричку…
В унылой комнатушке стоял крохотный столик, два креслица, вешалка с одиноким пальто, белый короб холодильника. На стене чуть перекосилось запыленное зеркало.