На острие меча - стр. 35
– Уж не хотите ли вы сказать, что мир получил армию самоубийц? – недоверчиво проворчал д'Артаньян.
– Самоубийц? О нет. Я хочу сказать, что он получил армию, не похожую ни на какую другую. Казаки – это воины с особым представлением о рыцарстве, особым проявлением храбрости. Понимаю: мои рассказы убоги. Но в этой кожаной сумке лежит рукопись с описанием всего того, что мне пришлось увидеть и пережить в украинских степях. Я работал над этой рукописью несколько лет.
– И решаетесь повсюду возить ее с собой? – удивился де Морель.
– Теперь уже только до Парижа. Нужно найти издателя. Хорошего издателя, понимающего, что держит в руках не просто кучу исписанных листов, а саму историю. Причем историю страны, здесь, во Франции, почти неведомой и не менее загадочной, чем Индия.
Мушкетеры задумчиво помолчали. По обе стороны дороги зеленели не тронутые войной поля. Никто не способен был убивать под такими голубыми небесами, в стране с такими живописными перелесками, на коврах из заливных лугов.
Наблюдая эти вроде бы давно знакомые, но по-прежнему чарующие пейзажи, д'Артаньян безуспешно пытался представить себе страну казаков Украину, с ее жестокими воинами, варварско-рыцарскими обычаями, бескрайними выжженными степями и порожденным набегами несметных орд безлюдьем. Даже неукротимая фантазия гасконца не позволяла вообразить весь тот далекий и неправдоподобный мир, который должен был предстать перед ним благодаря захватывающему рассказу странствующего летописца.
Тем не менее он очень внимательно выслушивал все новые и новые истории, которые приключались с Пьером Шевалье в тех далеких краях, и предчувствие подсказывало ему: судьба неминуемо сложится так, что он тоже побывает в дивной «казакии», тоже познает многое из того, во что, хоть и с трудом, но все же верит или, наоборот, решительно, принципиально не верит.
– Кажется, я смогу помочь вам, – сказал д'Артаньян, выслушав от Шевалье еще одну, совершенно невероятную историю о том, как, отправляясь в поход, татары питаются кониной, которую «пекут», а точнее, размягчают под своим седлом. А пикантной приправой к этому блюду служит конский пот, которым пропитывается мясо во время скачки.
Д’Артаньян даже не стал уточнять некоторые детали, показавшиеся ему сомнительными в этом гастрономическом процессе. Не захотел интересоваться и тем, приходилось ли самому странствующему летописцу питаться подобным «деликатесом».
– Не смею рассчитывать на это, граф, – произнес Шевалье.
– Поэт Савиньен Сирано де Бержерак, вместе с которым я имел честь служить в гвардии его величества и даже сражаться под стенами Арраса, как-то познакомил меня с издателем Клодом Барбеном. Уж не знаю, что представляет собой этот господин как издатель, – ибо знакомство было случайным, а высказываться по этому поводу наш пиит не торопился. Однако замечу, что типография его, «Под знаком креста», лучшая в Париже. Об этом говорят многие.