На осколках мира - стр. 18
Олдридж за свои сорок лет так и не встретил искренней любви и верной дружбы, о которых пишут песни и сочиняют стихи. В его жизни не оказалось места для справедливости, а еще возможностей и перспектив, о которых, не умолкая, твердили политики с телевизионных экранов. Нет, он видел этот мир таким, каким он был на самом деле, без «розовых очков» и иллюзий, созданных машинами, как в фильме «Матрица». Еще в школьные годы человечество напоминало Итану наполовину разложившуюся, смердящую гнилью, рыбу. По его мнению, это была лучшая интерпретация современного общества. На таких рассуждениях строился фундамент мировоззрения и возводились крепостные стены взаимодействия с окружающими его людьми. На борту шхуны Олдридж тоже не послаблял удила и вел полемику с каждым, кто, по его мнению, был не прав.
Джеймс Крэйг пришелся коллективу по душе. Гость оказался вежливым и спокойным. Не казался легкомысленным. Не походил на пустозвона. Весьма учтивый и достаточно скромный. А еще, Крэйг дал обещание привести команду к несметным сокровищам, ждавшим экипаж шхуны где-то в бескрайних водах планеты, которую Итан теперь называл «Водой», а не «Землей».
Джеймс оказался на борту «Лилит» внезапно. Его появление во тьме скрыло многие детали, о которых ни один человек на борту шхуны не мог и подумать, кроме Итана, не доверявшего никому и оказавшегося на палубе яхты первым. Все время, пока Крэйг вел экипаж к дрейфующему сухогрузу, Олдридж прокручивал в памяти спасение ирландца. Перед глазами стоял интерьер парусной лодки. Там, в одном из «гробов», служивших местом отдыха команды, он видел оранжевую пластиковую канистру. Такие обычно использовали для хранения топлива.
«Могло ли там быть топливо? Или канистра была пуста? Хорошо бы проверить», – Олдридж перевернулся на другой бок. Под его телом скрипнули доски. С момента появления Крэйга, Итану было не уснуть даже в капитанской койке, за которую ему пришлось повоевать со стариком Лэйном. Эдвард хотел, чтобы в ахтерпике вместе с Марти спала Агата, но Олдридж не проиграл эту битву, ведь оружием в ней были лишь слова Лэйна, направленные на воскрешение чувств за годы жизни Итана, превратившихся в тлен. «Да и что с того, что топливо в канистре? Что это дает? Делает ли наличие бензина на борту лодки Джеймса преступником? С каким умыслом он ведет нас к запасам?», – Итан еще раз со скрипом перевернулся, а затем поднялся с постели и направился в кают-компанию.
В помещении никого не было. Подвешенные под подволоком сетки, где когда-то хранились фрукты, были пусты и двигались в такт качке. Старуха «Лилит» скрипела шпангоутом под натиском волн.