На обочине времени - стр. 36
Я ответил, и, кажется, достаточно рассудительно, что возраст не зависит от паспорта. Важно то, как ощущаешь себя сам. Либо да, либо нет, и к черту летят все анкеты. Но в любом случае наши два десятка лет – всего лишь самое начало жизни. У нас еще все впереди. Я, во всяком случае, чувствую именно так.
– По здравому смыслу ты прав. Но все равно – я чувствую, как жизнь идет, как она пробегает где-то рядом.
– Ну да, как в песне, которую этот парень – Пончо – пел тогда, на дне рождения, – и дни эти быстрей, и смысл их лукавей… Ну а почему тогда Графа задевают подобные штуки? Он – мужик.
– Он поэт. А у таких людей душа настраивается в резонанс миру. Что-то происходит в глубине, движения какие-то совершаются, еще не видные и не слышные никому. Но этот человек уже ощущает.
– И гад подводных тайный ход…
– Вот видишь, ты же сам все понимаешь. Только там, кажется, немного иначе сказано.
Наверное, иначе. Литература для меня закончилась вместе с выпускным экзаменом в школе. И я долго не мог взять в толк, как в Мишкиной голове Бурбаки соседствует с Томасом Манном. Лена была женщина, а у них все устроено совсем по-другому. Ну а в Сереге я и тогда толком не разобрался, да и сейчас, спустя десять лет, понял немногим-то больше.
Мы отнесли тарелки к окошку мойки и длинным коридором прошли к выходу. Народ сновал между гардеробами, клубился у лотков с пирожками. А снаружи уже куражился март. Над дверью в химкорпус висели длинные и тонкие сосульки. Я захватил пригоршню зернистого снега, сжал в кулаке и запустил комок вверх. Часть ледышек разбилась, но парочку я успел поймать и с удовольствием провел по щеке холодным и влажным кристалликом сталагмита, сталактита?.. Все время забываю – что растет вниз, а что обратно…
– Умываешься? – засмеялась Лена.
– Да уж – там даже воздух жирный и липкий. Курить будешь?
Мы прошли между корпусами и дальше по тропинке в сторону стадиона. Мы отыскали свободную скамейку – я смахнул снег со спинки – и сели, утвердив ноги на сиденье. Приятно было курить в такой компании. Еще повезло, что как раз в тот день у меня была с собой пачка «Родопи» – ее любимые сигареты. Я глубоко затягивался табачным дымом и свежим воздухом, долго цедил струйкой эту смесь, следил за расползающимися кольцами и помалкивал. И так было хорошо.
– Слушай, – вдруг окликнула меня Лена. – Я все хотела тебя спросить… Что у вас случилось с Сергеем?.. Нет, если тебе неприятно, можешь не говорить, но я заметила, что ты держишься с ним как-то напряженно. Словно ты виноват перед ним… Будто бы даже это и не ты вовсе…