На неведомых тропинках. Шаг в пустоту - стр. 5
Пашка встала с правого края, на ходу кивнув знакомым и получив в ответ такие же вежливые кивки и пару-тройку приветствий. Ровный шум тихих разговоров, искоса брошенные взгляды, натянутые улыбки.
Накануне я просмотрела тот куцый отрывок официальной информации, что выложен в открытую сеть. Вкратце: посвящение высшим и низшим – это своеобразный аналог крестин, когда ребенка посвящают силам или богам, как у людей. Посвящение проводится три раза в год в трех знаковых для нечисти местах: в замке хозяина, в нашем случае Серой цитадели, в filii de terra и в месте, где пробился самый последний, самый свежий и чистый родник. Последнее хоть не часто, но менялось. Вода была переменчива, как ветер, могла выйти в мир в любом месте и на любой срок, а через пару сезонов по прихоти высших и низших исчезнуть. На данный момент таким местом в Северных пределах был Заячий холм, там как раз и планировалось следующее посвящение, месяца через три. Нас же ждала менее пафосная, в отличие от проводимой в Серой цитадели, но более традиционная церемония на земле детей. Что ж, мы не гордые, посвящение в самом безопасном краю вечного лета среди детских голосов и легкого смеха меня более чем устраивало, судя по улыбке змеи, ее тоже.
Переминаясь с ноги на ногу, я не сразу заметила, что шум стал стихать, что лица окружающих приобрели то излишне торжественное выражение, так свойственное излишне официальным мероприятиям. Не знаю, по каким признакам ориентировались остальные, а для меня посвящение началось с легкого дискомфорта, беспокойства, которому даже не сразу нашлось определение.
Что-то надвигалось. Нет, не дрожала земля, не мерк свет, не нарастали звуки, но вместе с тем каждый, кто стоял сейчас рядом со мной у пятачка голой земли, знал, оно идет. Но спроси, что «оно», я бы не смогла внятно ответить. Было тягучее чувство надвигающегося «нечто». Так истончается мир, а там, где он тонок, связь с теми, кто создал его, с теми, кого мы привыкли называть высшими и низшими, наиболее сильна. Связь как напоминание, что те, кому под силу уничтожить всех и вся, ушли и пока не собираются возвращаться, за что им честь и хвала.
Все замерли. Круг ровной земли, на котором не росло ни одной травинки, с сухим звуком треснул, словно ветку разломили надвое. Голую землю расчертило разломами. Не хаотичными трещинами, что появляются на обезвоженной почве, а прямые четкие полоски от одной стороны круга до другой. Много линий, будто прочерченных острой палкой. На первый взгляд линии появлялись как попало, наезжая друг на друга и без порядка и цели. Мне они напоминали лист с выкройками из журнала по шитью, когда линии разной толщины сплетаются в хаотичную паутину, запертые на ограниченном пространстве тонкого куска бумаги. Но стоило присмотреться, и становилось понятно: по-другому они не могли быть начерчены. Логика была, пусть и не явная, а эфемерная, как привкус чего-то смутно знакомого, когда кажется, еще минута – и все станет ясно.