На нее запрет. Дочка Шаха - стр. 2
В нос ударил свежий сладкий аромат.
— Я ненадолго, — предупредил, тут же от нее отстраняясь. Нужно было сваливать, пока Марат не заметил, что меня кроет от его дочери.
Худая девчонка с большими голубыми глазами, упрямым подбородком, вздернутым носом и красивыми пухлыми губами – стала для меня неизлечимым вирусом. Позволю себе полностью ею заболеть – натворю дел! Ками шестнадцать, а я почти на десять лет старше. Разрешить себе любовь – рассорить старую дружбу отца с Маратом. Они не поймут, не примут. Я бы сам не понял, если бы кто-то из парней нашего круга стал подкатывать яйца к Уле. На этих бы самых яйцах повесил!
Поздоровался со всеми, а минут через двадцать праздничного веселья стал прощаться. Не могу весь вечер украдкой пялиться в ее сторону.
— Ты уже уходишь? — разочарованно закусывает губу. — Даже не потанцуешь с именинницей? — поддразнивает меня, заставляет улыбнуться. Мы оба помним ее первый танец. Тогда все было просто и понятно, я не болел ею. Ками было шесть, она обиделась, что ее никто не приглашает танцевать. Подхватив на руки малышку, я закружил ее в первом вальсе...
— К вечеру у тебя ноги будут отваливаться от танцев, — кивнув на туфли с высоким каблуком. — У тебя сегодня и без меня много партнеров, — про себя старался не думать, что желаю парочке из них стесать нос, слишком нагло себя ведут. Но тут и без меня охраны полно.
— Ты изменился, — негромко произносит она.
— Все мы меняемся, — внутри меня разрывало от противоречивых чувств: с одной стороны, хотелось скорее убраться, с другой – чтобы убрались все остальные…
— Тогда мне легко было тебя любить, а сейчас ты такой закрытый, что я не знаю, как к тебе подойти, — ее прямота и честность рубят мой контроль. Мозгами ведь понимаю, что она о дружбе толкует, а все равно голову кружит.
— Тогда ты была мелкой занозой у нас в заднице, мы боялись, как бы с тобой ничего не случилось, поэтому и носились с тобой. А теперь ты почти девушка…
— Почему почти? — перебивает, недовольно хмурит брови.
— Расскажу через два года, — впитываю в себя черты ее лица.
— А что будет через два года? — невинно смотрит на меня.
«Ты станешь моей!» — про себя твердо и уверено, но в душе понимаю, что родители будут против наших отношений.
— Придет время – узнаешь…
В этот момент подходит какой-то хмырь, выглядит чуть старше Камиллы. Меня просто кроет, что он посмел нарушить мои границы, вторгнуться в наш разговор. В руках тарелка, на которой лежат пирожные.
— Ты куда-то шел? — грубо интересуюсь, молокосос вздрагивает.
— Лева, познакомься, это мой парень – Андрей, — улыбается Ками, хватая его за руку. Вижу, что их пальцы переплетаются. Я замечал, что он весь вечер трется возле нее, но… парень?