На меже меж Голосом и Эхом. Сборник статей в честь Татьяны Владимировны Цивьян - стр. 21

Примеры подобных структур может дать поэзия Осипа Мандельштама, особенно – периода «Tristia»; в частности, в самом стихотворении «Tristia» есть по меньшей мере два подобных контекста.

А. Ханзен-Леве и Б.А. Успенский почти одновременно предположили, что в строке Для женщин воск что для мужчины медь названия двух сопоставляемых и противопоставляемых веществ, воск и медь, дополнительно, помимо чисто смысловой мотивированности (воск – метонимия гадания, медь – оружия и далее войны), связаны и отсутствующим в контексте словом мед, которое соотносится со словом воск по смыслу, а со словом медь – по звуку (в подобных случаях учитывается и написание).

Можно заметить, что в «Tristia» есть пример еще более прихотливой связи элементов. В строке Когда, подняв дорожной скорби груз… слова скорбь и груз дополнительно соединены двумя отсутствующими словами с симметрично обращенной логикой звукосмысловых связей. С одной стороны, со скорбь по звуку, а с груз по смыслу связано слово скарб. С другой стороны, с груз по звуку, а со скорбь по смыслу связано слово грусть.

В коллекции подобных примеров Ахматовой принадлежит особое место. В некоторых строфах «Поэмы без героя» подобная техника продемонстрирована обнаженно, явно, по-видимому, в расчете на мгновенное опознание читателем:

Здесь между названием реки Кама и новозаветным вопросом в латинской версии явно стоит церковнославянское Камо (грядеши), совпадающее с Кама по звуку, а с Quo vadis – по смыслу.

Также более или менее ясна звукосмысловая логика сближения в строках из «Решки»:

Между казенном и мертвого – конечно, казненный или казнь, близкие к казенному по звуку (традиционное звукосмысловое сближение), а к мертвому – по смыслу.

Сразу несколько подобных связок, причем менее очевидных, чем вышеприведенные, можно обнаружить еще в одной из строф «Решки».

1. Век (в форме века, строка 1) – глаза (строка 3, оба в позиции рифмы). Могут быть дополнительно связаны через слово