На кухне мисс Элизы - стр. 40

Я настолько погружена в работу, что едва замечаю Мартинов и начисто забываю об их странной холодности. Лишь впоследствии я начинаю сожалеть, что, увлеченная своим возрождением, совсем не обращала на них внимания. Но к тому времени оказывается слишком поздно.

Следующие три дня я старательно выполняю все, что велит мисс Элиза. Соскребаю с карамельной головы сахар, очищаю от грязи и насекомых овощи, чищу песком раковину, расстилаю чайные листья на просушку. Таскаю воду и дрова, приношу с рынка рыбу. Нарезаю, процеживаю, натираю, ощипываю. Развожу огонь, подметаю, черню плиту. Мою, чищу, полирую. А когда выдается свободная минутка, я ем. Подъедаю горелые корочки пирогов, что годятся только для свиней, пью свернувшиеся сливки, которые предназначены кошке. Тайком запихиваю в рот полные ложки пересоленных соусов, от которых сводит язык. Доедаю остатки, облизываю деревянные ложки и даже миску от теста. Я не могу удержаться, ведь у меня живот ссохся от голода, а я никогда не видела столько еды. Погруженная в работу мисс Элиза не замечает пропавшей корки или облизанной ложки. Иногда она оставляет свое занятие и внимательно на меня смотрит. Но вовсе не потому, что поймала меня жующей подгоревший пирожок из миски для свиней или оставленную полковником Мартином горбушку. Она будто удивляется, откуда я взялась у нее на кухне. И кто я вообще такая.

Время от времени появляется мадам и передает слова благодарности от постояльцев. Нас с мисс Элизой распирает от гордости. Всего один раз пирог с почками возвращается наполовину недоеденным. Мисс Элиза видит, что я пожираю его глазами, истекая слюной.

– Можешь съесть, если хочешь, – говорит она, двигая ко мне пирог.

Сочная мясная начинка с розмарином, костным мозгом и желе из красной смородины – такая вкуснятина, что я забываю обо всем на свете. После у меня начинаются колики в желудке. И живот вздувается. Нельзя так жадничать с едой.

Однажды вечером я собираю в кастрюльку очистки для бульона, как вдруг вбегает мадам.

– Хэтти заболела. Энн, сходи в столовую и узнай, все ли в порядке у постояльцев. Ах, Элиза, нам катастрофически не хватает прислуги. Это никуда не годится!

– Надень шлепанцы Хэтти и чистый передник, – говорит мне мисс Элиза. – Ступай в столовую и предложи полковнику и миссис Мартин воды. Да осторожно, не пролей.

Она вставляет в вырез моего платья веточку лаванды, чтобы замаскировать кухонный запах, и взмахом руки выпроваживает из комнаты.

Делать нечего – я иду в столовую, хотя мне не по себе. Круглый стол, за которым восседают полковник и миссис Мартин, покрыт белой льняной скатертью и уставлен тяжелыми серебряными приборами, бокалами разной величины и формы, полосатыми салфетками. В самом центре стоят крошечная тарелочка с зубочистками и какие-то серебряные графинчики. Миссис Мартин косится на меня с таким видом, точно подозревает в намерении украсть ее драгоценности, затем начинает внимательно рассматривать свои руки. Полковник Мартин меряет меня взглядом, будто собирается сшить мне новое платье.