На крыльях орла - стр. 21
Пол, Билл и Абулхасан предъявили свои пропуска и вошли. Коридоры были грязны, в здании царил холод: отопление вновь отключили. Новоприбывшие направились к кабинету, которым воспользовался господин Дадгар.
Он предстал перед посетителями в небольшой комнате с замаранными стенами, сидя за ободранным серым металлическим столом. Перед ним лежали тетрадь и ручка. Через окно Полу был виден Центр данных, который строила рядом «ЭДС».
Абулхасан всех представил друг другу. На стуле рядом со столом Дадгара сидела иранка: ее звали госпожа Нурбаш, и она была переводчицей Дадгара.
Посетители уселись на видавшие виды металлические стулья. Подали чай. Дадгар начал говорить на фарси. Его голос был мягким, но довольно низким и лишенным какого бы то ни было выражения. Ожидая перевода, Пол изучал его. Дадгар был невысоким приземистым человеком за пятьдесят, и по некоторой причине он наводил Пола на мысль об Арчи Банкере.[3] Кожа у него была смуглой, волосы зачесаны вперед, как будто он пытался скрыть тот факт, что у него появились залысины. У него были усы и очки, и он был облачен в темный костюм.
Дадгар кончил говорить, и Абулхасан промолвил:
– Он предостерегает, что наделен полномочиями арестовать вас, если найдет ваши ответы на свои вопросы неудовлетворительными. Если вы не осознаете этого, он говорит, что вы можете отложить собеседование, дабы предоставить вашим юристам время для оформления освобождения под залог.
Пол был удивлен таким поворотом дела, но быстро оценил его, как и любое другое деловое решение. О’кей, подумал Чьяппароне, наихудшее, что может случиться, так это то, что он не поверит нам и арестует нас, но ведь мы не убийцы и выйдем под залог через двадцать четыре часа. Тогда наше местонахождение могут ограничить пределами этой страны, и нам придется встретиться с нашими юристами и попытаться решить все проблемы… что, в конце концов, не хуже той ситуации, в которой мы очутились сейчас.
Он взглянул на Билла:
– Что ты думаешь?
Билл пожал плечами:
– Гёлц говорит, что эта беседа – формальность общепринятой практики. Эта чушь о залоге звучит как чистой воды проформа – вроде зачитывания вам ваших прав.
Пол кивнул:
– Мы меньше всего нуждаемся в том, чтобы отложить это собеседование.
– Тогда покончим с этим.
Пол повернулся к госпоже Нурбаш:
– Прошу сказать господину Дадгару, что ни один из нас не совершил никакого преступления и ни одному из нас не известен кто-либо еще, совершающий преступление, так что мы уверены, что против нас не может быть предъявлено никаких обвинений, и нам хотелось бы покончить с этим сегодня, чтобы иметь возможность уехать на родину.