На круги своя. Часть 1. Ловушка прошлого - стр. 25
С другой стороны, вроде, Родриго что-то испытывал к сыну. Подошел же после суда, не отрекся и сейчас думал о будущем. Пусть в ключе судьбы рода, но думал. Валерия, та старательно делала вид, что сына нет, а за столом сидит незнакомец.
Кадык Филиппа дернулся, кулаки сжались в бессильной злобе, но он не посмел даже косо взглянуть на отца. Брюнет быстро взял себя в руки и рассыпался передо мной в комплиментах. Следуя правилам, он опустился на колени и расцеловал руки. Я уже не вздрагивала, не возражала, знала, так положено. Мы с Элланом много репетировали, лорд научил высокомерно не замечать выражения симпатии. Женщины здесь стоят на полступени выше мужчин и вертят ими, как хотят. Разумеется, речь о равных. Попробуй я, к примеру, потребовать от Родриго Соурена встать на колени! Формально повод имелся, только вот мы стоим на разных концах социальной лестницы. И то герцог предупредителен, по той же причине: я женщина благородного происхождения, веоска. Милостью короля новой родиной стало королевство темных. Столько всего разом переменилось в жизни! К лучшему, разумеется. Сначала пленница, затем наложница – сомнительная защита от произвола окружающих. Леди звучит гордо, леди – гарантированная защита короны.
Милостиво приняла излияния чужой нежности. Понимаю, они не от души, но слишком много захотела!
Краем глаза заметила одобрительный кивок Родриго. Он предназначался не мне – сыну.
Филипп чуть ли не насильно всучил очередной подарок: ожерелье. Брюнет эффектным жестом выудил его из воздуха. Значит, отдал духу-слуге, когда пришел.
Герцог горделиво наблюдал за спектаклем, а потом напомнил о десерте.
– Ты позволишь?
Один взгляд, и Филипп отступил в сторону.
Родриго взял под руку и повел обратно в столовую. Там я вновь ощутила вековой холод. Он исходил от хозяев дома и предназначался Филиппу. Его посадили не туда, куда следовало, словно подчеркивая: ты теперь не маркиз Соурен, не наш сын. Зато со мной обращались как с почетной гостьей. Подлить вина, положить мороженого, отрезать тортика, налить чаю? Что еще угодно миледи? Герцог улыбался, взяв на себя обязанности слуги. Филиппу оставалось только молчать и терпеть. Видимо, он понимал, пренебрежение – часть наказания.
Валерия демонстративно не замечала сына. Она обратилась к нему единственный раз, спросила, когда Филипп уезжает, и назвала на «вы».
Танцы немного разрядили обстановку.
Герцогиня присоединилась к нам и, когда заиграли музыканты, прошла вслед за нами в залу.
Я отдала первый танец Родриго и, признаться, получила удовольствие. Сначала жутко волновалась, как в свое время с королем. Тогда на меня охотились некроманты, я считалась наложницей Геральта и впервые попала на бал. Помнится, тогда меня возмущали наряды местных дам, сегодня сама надела подобный. Глубокое декольте при реверансах открывало заманчивый вид на припудренные и посыпанные бриллиантовой крошкой соски, но никакого стеснения я не испытывала. Пусть кавалеры любуются грудью, она у меня красивая. Да, всего какая-то пара месяцев, и собственное тело из предмета стыда превратилось в предмет гордости. А мода… Принято тут дразнить мужчин на торжественных приемах. Видимо, чтобы подстегнуть на подвиги во имя обладания прелестницей. Я, правда, не собиралась соблазнять ни отца, ни сына. С другой стороны, Филипп уже побыл моим любовником, а герцог скользил равнодушным взглядом. Для него существует всего одна женщина – супруга.