На краю всего - стр. 39
Ему было любопытно, который из повелителей придет за ним и в какой уголок Земли его отправят.
Наверное, Икс задремал. Он проснулся с криком.
Его сосед, которого звали Стукачом, услышал его восклицание.
– Плохой сон приснился? – спросил он. – Слышал, как ты стонал, парень.
Душам было запрещено знать истинные имена друг друга, и Стукач заработал свое прозвище самым простым способом: бился лбом об пол, пытаясь облегчить душевные муки. Стукач был барменом в Финиксе. Не так давно в приступе ярости он ударил ножом одного из посетителей бара, после чего бежал в Южную Америку, бросив жену и четырехлетнюю дочку. Стукачу было 27, когда Икс приволок его в Низины. Теперь ему вечно будет 27. Повелители не позволяли охранникам избивать заключенных, понимая, что для заключенных это станет желанным отвлечением. Стукач, как и многие другие души, вместо этого причинял боль сам себе.
Икс подошел к двери камеры и посмотрел в коридор, надеясь, что кто-то из охранников утихомирит его соседа. Ближайший из них – громадный русский с хромой ногой, почему-то носивший синий тренировочный костюм и летные очки, был от них в тридцати шагах.
– Ты не слышал ни слова, – сказал Икс Стукачу, – потому что я не говорил ни слова.
К их разговору присоединился третий голос – без всякого предупреждения:
– Притвора, притвора, притвора!
Это была Рвач: она занимала камеру слева от Икса. Чтобы отвлечь себя от мучительных мыслей, Рвач вырывала себе ногти, а потом нетерпеливо ждала, чтобы они снова отрасли – и ей можно было бы снова их вырвать. В XIX веке в Лондоне у нее на глазах кто-то из ее слуг пролил суп на колени одного из гостей, приглашенных ею на обед. Она встала с места, прошла за молодой женщиной на кухню – и убила ее одним ударом кипящего чайника. После этого она приказала двум лакеям вынести труп служанки на булыжную мостовую у нее за домом. Она знала, что полиция будет так трепетать перед ее богатством, что не станет задавать ей вопросов. К этому моменту Рвач оставалась 36-летней уже почти 200 лет.
Многие из товарищей-заключенных Икса были жалкими мужчинами и женщинами, чьи души переносились в Низины после их смерти. Немногих из них, как Стукача и Рвач, живыми захватывали охотники за головами, в том случае, если земное правосудие не наказывало их должным образом.
Сейчас Рвач расхаживала по камере и громко декламировала стишок из времен своей юности: «Проныра, притвора. Держите вора! Шапка горит – голова слетит!»
Эта красивая и грозная женщина учила Икса охотиться на преступников и десятки других тоже. Вот только в последнее время она, похоже, находилась на волоске от полного безумия.