На краю света - стр. 9
Круизное судно «Кап Полонио» сразу так поразило Головинского, что он долго не мог прийти в себя. Огромный чёрный корпус, три трубы белого цвета. Он стоял у причала и закрывал кирпичные двухэтажные пакгаузы. Такого большого корабля Владимир никогда ещё не видел. 20 576 тонн водоизмещением! Каюта, куда его поселили, была больше похожа на номер люкс дорогого отеля. Кровать, диван, кресла, душевая комната с ванной, письменный стол, зеркала, ковры. Такой роскоши Головинский давно уже не видел. Рестораны, где стены поражали отделкой из дубовых панелей, старинные столы, венские стулья с изящными ножками, накрахмаленные белоснежные скатерти. Курительные комнаты с креслами. На полах – персидские ковры. Но когда Владимир лично увидел плавательный бассейн, то только развёл руками. «Это фантастика! Такого не может быть!» – подумалось ему.
«Кап Полонио» был забит до отказа. Богатые аргентинские латифундисты со своими многочисленными семьями, бразильские миллионеры, самые богатые люди Уругвая купили билеты на невиданный ещё круиз. Все хотели попасть на край Света и увидеть своими глазами айсберги, лёд, снег и знаменитые проливы архипелага Огненная Земля.
– Когда мы прибудем в Ушуайю? – спросил Головинский у офицера с золотым шитьём на рукавах форменного кителя.
– На десятый день после отхода из Буэнос-Айреса, сэр, – вежливо ответил по английски невысокий, с узкими усиками, тщательно выбритый мужчина лет сорока.
– Спасибо, мистер! – также на английском поблагодарил офицера Владимир.
– Вы великолепно говорите на моём родном языке. Вы англичанин? – поинтересовался тот, сверля Головинского своими глубоко посаженные маленькими глазками.
– Нет. Я – из Аргентины, – уклонился от точного ответа Владимир.
– Ясно, сэр! Хорошего вам отдыха на борту нашего лайнера, сэр! Если у вас возникнут какие-либо вопросы или, не приведи Господь, проблемы – смело обращайтесь ко мне! Я вам обязательно помогу. Моя фамилия Донован. Я – помощник капитана.
– Благодарю вас, мистер! Вы очень любезны! – Головинский сделал лёгкий поклон головой.
«Этому типу от меня что-то нужно. Точно! А может мне просто кажется?» – возникли у Головинского неожиданные подозрения.
В Буэнос-Айресе Владимир изнывал от жары. У него болела грудь. А на судне, уже на второй день, вдыхая свежий морской воздух Головинский начал чувствовать себя значительно лучше. Он старался больше времени проводить на палубе, наблюдая, как нос корабля разрезает тёмно-зелёные волны океана. «Да мне только остаётся только вариант номер четыре! Я пройду пешком от пролива Бигль до пролива Магеллана. Если мне уготовано во время этого пути умереть, то пусть будет так! Бесцельно сидеть и чего-то ждать я не могу!» – часто думал Владимир. Спал он, сидя, в кресле. Лёжа на кровати не мог: задыхался и болела грудь. Головинский любезно со всеми пассажирами раскланивался, но в контакт не вступал. В большой библиотеке взял несколько книг на английском языке и вечерами читал. Из танцевальных залов и ресторанов до глубокой ночи доносилась музыка – это веселились пассажиры. Дни летели быстро. Очень часто к Головинскому подходил Донован и начинал разговор ни о чём: погоде, Южной Атлантике, меню на ужин или завтрак. Владимир, любезно улыбаясь, выслушивал офицера иногда высказывал своё мнение. «Этот тип выбрал почему-то меня из сотен пассажиров и общается только со мной! Ему точно что-то надо!» – подозрение переросло в уверенность.