На краю пропасти. Китайская шаль (сборник) - стр. 19

Дейл сидел на кровати, волосы курчавились, глаза сияли. Пижама в сине-белую полоску оттеняла смуглую кожу, вырез открывал крепкую шею. Лайл с обожанием разглядывала своего героя. Она стыдилась примитивности своих чувств. Женщины всегда по нему сохли, но Дейл им не принадлежал, он был ее – и только ее – собственностью!

– О чем ты задумалась? – рассмеялся Дейл.

– О тебе, – ответила она, и Дейл обнял ее.

– Продолжай в том же духе, потому что нам предстоит важный разговор.

– О чем? – спросила Лайл.

– О Тэнфилде.

У Лайл защемило сердце.

Дейл слегка отстранился, чтобы видеть ее лицо, рука сползла на колено Лайл.

– Я должен ответить Тэтему.

– Понимаю… – пробормотала Лайл.

От решения Дейла зависела судьба их брака. Если он примет предложение мистера Тэтема, они будут жить долго и счастливо. Однако Дейл не смирится с потерей Тэнфилда. Со временем они превратятся в высохших стариков, волочащих неподъемную ношу на вершину крутой горы, – имение высосет из них все соки. Рука Лайл непроизвольно сжалась в кулак, словно хотела удержать что-то принадлежащее им обоим.

До сих пор любой разговор о Тэнфилде отдалял их друг от друга, но сегодня Дейл, хоть и выглядел решительно, не дулся и не хмурился.

– Цена хорошая, любой на моем месте согласился бы, но что мне чужие мнения? Ты моя жена, Лайл, и если у меня родится сын, ты будешь его матерью. Именно поэтому я пришел к тебе.

Голос Дейла дрогнул.

– Ты не представляешь, как это тяжело! Я выхожу из себя и говорю вещи, которые ранят и пугают тебя. Мы топчемся на месте. Но мы… мы должны попытаться… должны обсудить все спокойно, не ссорясь. Ты должна меня понять.

– Я попробую, – прошептала побледневшая Лайл.

Дейл отвернулся.

– Ты не любишь Тэнфилд. Нет, я не так хотел начать. Чертовски трудно заставить тебя понять! Я не могу найти верных слов, чтобы описать свои чувства. – Он заглянул ей в глаза. – Помоги мне, Лайл, постарайся понять.

– Я стараюсь, – отозвалась она.

– Начну еще раз. Наш род владеет Тэнфилдом так долго, что имение перестало быть нашим. Это как родина – не она принадлежит тебе, а ты ей. Посмотри на портреты в галерее. Все эти люди когда-то жили здесь, многие из них оставили след в истории. Они ушли, а Тэнфилд остался. Он останется, когда уйдем мы и наши сыновья. Неужели ты этого не понимаешь? Перед Тэнфилдом наша жизнь, как и жизнь наших детей, ничтожна. Мы уйдем, уйдут они, а Тэнфилд будет стоять.

Щеки Дейла раскраснелись, глаза горели.

Лайл со страхом смотрела на мужа. Она обещала выслушать его, но чем больше она размышляла о словах Дейла, тем больше они ее пугали. Выходит, человеческие жизни – Дейла, ее, их будущих детей – ничего не значат по сравнению с бездушной громадой Тэнфилда, этой бездонной бочкой, куда уходили силы Джернинхемов? Исповедь мужа ужаснула Лайл.