#на краю Атлантики - стр. 47
Самое смешное было то, что в душе Вера сама же чувствовала, что не имеет права так думать, не имеет права требовать от мужчины подчинения ей, молодой девушке, иначе Сергей не был бы мужчиной, которого она уважает, но… в нее словно вселялась другая сущность – опять-таки все стереотипы мира, собранные воедино, как концентрированный яд. Они жгли ум до тех пор, пока она не начинала говорить Сергею то, что придумали задолго до нее другие.
– Так значит, он для тебя главнее всех, этот Алексей Викторович? И его мнение важнее моего?
Сергей засмеялся.
– Как тебе такое пришло в голову? Вот видишь, опять это не ты говоришь. Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь. Знаешь, что ты мне дороже всех. Так зачем так ставить вопрос? Для любого мужчины важнее всего его женщина. Это, по-моему, все знают. Почему тебе все хочется довести до какого-то спора, до ссоры?
Они действительно ссорились чаще, чем можно было, ведь их отношения были еще столь свежи, – а все из-за желания Веры во всем видеть источник нелюбви к себе, источник раздора, но это пока успел заметить из них только Сергей. Вера никак не могла привыкнуть к тому, что для него сексуальная жизнь не была на первом месте – если бы так было, то он бы, как и другие, окунулся бы в нее с головой, в эту самую жизнь. Но поскольку его занимали интеллектуальные вещи настолько, что он забывал зачастую о приемах пищи, то уж тем более он все время забывал и об этом, а Вере же чудился в этом упрек ее красоте, она ощущала себя нежеланной и все выговаривала ему. Но как можно было ощущать себя таковой, когда он каждый свободный вечер проводил с ней?
– Ясно, – сказала Вера, закусив губу. Он продолжал учить ее. И хвалил, и признавался в любви, и критиковал одновременно, и это сочетание было не совсем приятно ей, словно еще оставался вопрос о том, насколько сильно он любит ее. – А тебе никогда не приходило в голову, что порой событие крайне неприятное порождает событие небывалой красоты? Гнев и страсть словно высвобождают искренние чувства, что идут от самой души, и человек всего лишь только средний такое отвращение вдруг испытывает к уродству жизни, что сам преображается, растет, очищается, становится больше других, больше себя…
Вдруг Вера заметила, что они ехали по Ленинградскому проспекту.
– Но, Сережа, по-моему, ты перепутал маршрут в навигаторе. Мы едем в другую сторону.
Сергей молчал, загадочно улыбаясь и не глядя на нее.
– Сережа, куда мы направляемся? – взволнованно спросила Вера.
– Кое в какое другое место. Я передумал сегодня ехать ко мне. Скоро узнаешь.