На кону – жизнь - стр. 50
– Складно получается, – покачал головой Патокин. – Только как вот объяснить, что на пистолете не твои отпечатки пальцев?..
– А что, пальчики были? Странно, я в перчатках был... Может, кто-то трогал «ствол»? После того как Норильцева убили... Ну, в смысле после того, как я его убил...
Действительно, на пистолете не было отпечатков пальцев. Потому что киллер работал в перчатках... Или Вершинин знал это. Или он в самом деле убийца... Но откуда ж тогда взялся человек в парике? Кто ж тогда потерял часы?.. А может, и не было никакого парика. И часы – выдумка Варенкова?.. Только не похоже, что мужик врет. Да и Тая, подруга Ирины, подтверждает, что был Сергей, что гостил он в квартире Варенковых... И по времени все сходится. Человек в парике вышел из подъезда как раз после убийства журналиста...
– Мы проводили экспертизу вашей одежды, – сказал Патокин. – Мы не обнаружили следов оружейного масла и пороховых газов. Как вы это можете объяснить?..
– Так я что, по-вашему, совсем дурак? – усмехнулся Вершинин. – Я детективные сериалы не смотрю? Я в другой одежде был. Говорю же, после того, как я Норильцева убил, я к Нинке домой поднялся. И переоделся. А ту одежду с собой забрал...
– Значит, у вас была сумка, в которой вы хранили эту одежду?
– Была... Нинка, наверное, думала, что там только водяра была. Не-а, там еще одежда была и «ствол»...
– И куда вы дели эту сумку?
– А вместе с одеждой и выбросил.
– Куда?
– Да на помойку, куда ж еще?..
– В мусоропровод?
– Ну да, я совсем дурак? Я ж знал, что после убийства вы все помойки в округе прошерстите. Я одежду далеко занес...
– Куда?
– Да если хотите, я покажу...
После убийства прошло много времени. И если была сумка с одеждой, она давно оказалась на городской свалке. Или какой-нибудь бомж ее носит...
Может, Норильцева в самом деле убил Вершинин. Не зря же Кирилл с Димой крутили его на признание. Все на нем сходилось. Парень понял, что рано или поздно истина всплывет на поверхность, поэтому решил чистосердечно во всем признаться. Авось срок скостят...
Патокин думал в том же ключе. После тщетных попыток уличить Вершинина в обмане он сдался. И сунул Ивану под нос чистый лист бумаги. Парень обрадовался, начал писать чистосердечное признание... Идиотская у него радость...
Кирилл оставил Патокина наедине с подследственным. А сам нашел знакомого капитана из оперчасти.
– Андрей, не в службу, а в дружбу, – начал он. – Меня один кадр интересует. Зовут Иван, фамилия Вершинин...
– Вершинин, Вершинин... Есть такой, – кивнул капитан. – Статья сто одиннадцатая...