На коленях - стр. 38
Из больницы меня выписали, перевезли на служебную квартиру, приставили постоянную охрану. Дело по обвинению Шахова в моем изнасиловании отправили в суд. Основной свидетель защиты - Василина попала под колеса машины и находилась в коме. У нее диагностировали перелом позвоночника. И даже если она придет в себя, никто не гарантирует, что сможет двигаться. Меня бы это должно было обрадовать, но радости я не почувствовала. Еще одна исковерканная жизнь. А если бы она всё это не затеяла, могла бы жить и радоваться. Видя людей вокруг себя настоящими, без розовых очков, которые так жестко с меня сдернули, я почти не верила, что авария, в которой пострадала Василина, случайна.
Тем более, что Абрамов тоже резко уехал за границу и перестал мне названивать и угрожать. Выступать в защиту своего друга также перестал.
На следственные действия меня возили по необходимости. Но никаких очных ставок и встреч с Климом больше не было.
Мое состояние стабилизировалось благодаря проводимому лечению. Самочувствие тоже было нормальным. И я ловила себя на том, что стала иногда улыбаться. Артаев стал появляться чаще. Мы с ним общались. С ним было интересно разговаривать, он много повидал в свои тридцать восемь лет. Однако всё, что на мой взгляд переходило границу дружеского общения, я пресекала. Я не хотела зависеть от мужчин. И устраивать свою жизнь, надеясь на милость одного из них, не планировала.
Тем не менее, я нашла в себе мужество и напрямую спросила Ольгу Леонидовну, кто оплачивает мое лечение. Она много мне всего наговорила. Кроме правды. Я ей не поверила, но вопросы задавать перестала. Ничего хорошего ответы на них мне не принесут.
В суд меня вызывали довольно редко. Но я стала видеть Клима, ощущать его взгляд. Ходила туда, одетая в балахоны, стараясь скрыть свое положение. Я думала, что его адвокаты растерзают меня в ходе процесса. Но меня не трогали. Что тоже удивляло. Сначала мне казалось, что Клим считает меня во всем виноватой и жаждет поквитаться.
Еще мне сделали узи в пять месяцев и сказали, что у меня будет дочка. Я весь день улыбалась...
А потом - потом мне стало хуже. Анализы, самочувствие - всё ухудшилось резко и внезапно. Ольга Леонидовна поместила меня в стационар, только на этот раз это не помогло.
Я не знала, что творится в судебном процессе. Меня не вызывали, а сама я не интересовалась, потому что совсем простые вещи стали отбирать слишком много сил. Ольга Леонидовна предложила провести переливание крови для улучшения ее показателей. Конечно, был риск и для меня, и для ребенка.