На клинках твоего света - стр. 10
Увернулась от его протянутых рук шкодливым котенком, вскочила на ноги, вытянула ладони вверх, словно не было шокирующего унижения прошедшей ночи, как и недавних порывов сбежать прочь без оглядки. Счастье было таким редким гостем в ее душе, и сейчас смело всю осторожность мощным паводком. Не хотела оглядываться назад и думать о завтрашнем дне. Только смеяться, прыгать по кровати, позволяя эйфории накрывать волнами со всех сторон, усыпляя рассудок и инстинкт самосохранения. На фоне этой революции эндорфинов все казалось не тем, чем являлось на самом деле.
Черные щупальца диктата казались ласковыми поглаживаниями, такими нежными и обезоруживающими, что она вернула их извращенную проекцию провалившемуся в кратковременное забытье Штейру. Последствия всплеска темного начала в глазах Аси выглядели обычным сном и усталостью. Откуда ей было знать, что хищники именно так восстанавливают силы? Наверное, именно в этот момент Ася осознала, что именно к нему чувствует. Отрицать этот крик проснувшейся чувственности не имело смысла.
Любовь. Вот, как она выглядела. Все, что было раньше, не имело ничего общего с этим чувством. Банальная боязнь одиночества и ярлыка белой вороны. От осознания произошедшего Ася была готова взлететь. Фатальный полет прямо к солнцу. Но как хочется забыть о том, что твои крылья - всего лишь бутафорская поделка, скреплённая воском свечи, которая с одинаковой жестокостью уже скоро будет писать истории страсти на ее коже и застывать на оперении с виду крепкой печатью?
Ася запретила себе эти мысли сегодня. Танцевала, сдерживая счастливый смех, смущенно натягивая блузку ниже, потому как при каждом ее движении она предательски подскакивала вверх. Привыкнуть к собственной наготе и бразильской эпиляции девушка пока еще не успела. Да и Штейр прекратил пытать ее криолазером собственного взгляда, смотрел со снисходительным умилением и теплом. Даже лед радужки изменил оттенок, стал более глубоким и мягким. Мужчина улыбался, глядя на ее отчаянное ребячество.
Могла ли Ася знать, что с каждой минутой лишь подробнее расписывает пункты собственного приговора к пожизненному заключению? Только вместо решёток камеры - цепи, веревки и руки Соколова, вместо стен тюрьмы - его железная воля, не подчиниться которой у нее ни малейшего шанса? На это момент она была готова поставить под ним свою подпись, не раздумывая.
Сбежала, хихикая и оборачиваясь, ожидая, что побежит за ней, поддавшись игривому настроению. А когда захлопнула двери и остановилась на лестнице, схватив перила, поняла, что никто не пойдет следом. Слишком сдержан и холоден, чтобы дать волю своему внутреннему ребенку. Даже это обстоятельство не могло погасить пламя эйфории в ее сердце.