На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917 - стр. 44

Теперь на некоторый срок все это нам было предоставлено. Канун предстоящего праздника вносил какую-то приятную хлопотливость. Люди чистились, стриглись, брились и вообще приводили себя в порядок, стараясь этим оттенить завтрашний день. Даже скупая хозяйственная часть полка и та расщедрилась, выдав увеличенный и улучшенный паек.

26 ноября утром роты перед своими помещениями были поздравлены с наступившим праздником командующим полком. Парад, ввиду непосредственной близости позиции, был отменен. Около 12 часов мы, офицеры, собрались в одном полутемном помещении, служившем туркам или конюшней, или хлевом.

Сейчас оно превратилось в офицерское собрание. По случаю торжества в середине конюшни были поставлены различного калибра столы, покрытые белой бумагой. На них красовались какие-то яства. Особенного выбора не было, но преобладали в достаточном количестве традиционный тушинский сыр и кахетинское, привезенное накануне из Тифлиса. Наконец, зажженные свечи придавали всему некоторый уют.

Прибывший командующий полком произнес здравицу за Верховного Вождя, а затем ряд тостов. Через полчаса официальная часть была закончена. Вино понемногу оказывало действие.

Говорилось главным образом о прошлом, начиная с прошлогоднего полкового юбилея.[48]

Неожиданно вошедший быстрыми шагами полковой адъютант подошел к командующему полком и о чем-то ему доложил.

– Господа офицеры! – громким голосом проговорил командующий полком. – Противник перешел в наступление. Прошу всех к ротам и на сборный пункт!

Я выскочил на улицу. Люди выскакивали из помещений, на бегу поправляя снаряжение. Не знающему человеку все это показалось бы беспорядочной толчеей, но на самом деле каждый делал, что ему полагалось. Окрики и команды покрывались гулом заработавшей на позиции артиллерией. Я подошел к пулеметной команде. Тут шла работа полным ходом. Кони седлались, вьючились, торопливо выносились пулеметы. Сердито покрикивал старый служака фельдфебель Цымбаленко. Несмотря на свою долгую службу, он не мог расстаться со своим малороссийским наречием.

– Турки захотели поздравить нас с полковым праздником, – вполголоса проговорил пулеметчик Архипов, копаясь у недоуздка.

– А ты там не хавкай, Архипов, и кончай свое дело. Тоже хвилософ нашелся, – бурчал Цымбаленко.

Команда в несколько минут была готова, но опытный глаз Цымбаленко не был доволен.

– Слепченко, а как ты подпругу затянул на своем вьюке?! Хочешь, чтобы он в пути у тебя свернулся на сторону? Эх ты, деревня харьковская, тебе бы волов да цоб-цобе, а не лошадей.

Затем, повернувшись в мою сторону и вытянувшись, отрапортовал: