На исходе ночи - стр. 4
Ступая неслышно, Ше-Кентаро подошел к двери. Кнопка звонка выдрана из стены, на ее месте зияет пробитая в неровном бетоне дырка, из которой торчат два оголенных провода. Ше-Кентаро двумя пальцами свел концы проводов вместе. Безрезультатно. Видно, отсутствовала не только кнопка, но и сам звонок. Ше-Кентаро осторожно постучал согнутыми пальцами по косяку. Ответа не последовало, и Ону трижды громко стукнул кулаком в дверь. В квартире послышалась приглушенная возня, но открывать дверь хозяева не торопились. Ше-Кентаро еще раз ударил кулаком в дверь. Звук получился короткий, отрывистый и при этом очень убедительный – сразу понятно, что человек за дверью долго ждать не намерен и, если ему не откроют, не уйдет просто так, а непременно что-нибудь сделает. Например, высадит дверь.
– Кто там? – послышался вопрос из-за двери.
Голос сдавленный. Женщина. Немолодая. Явно напугана.
– Да пребудет с тобой вечная благодать Ше-Шеола, сестра, – растягивая слова, нараспев затянул Ше-Кентаро. – Дом, в котором нет священной книги То-Кабра, суть обитель зла. Я пришел для того, чтобы пропеть слова Ше-Шеола, сказанные Блаженным в Великий День Ран, дабы изгнать из дома твоего призраков Ночи.
Для того чтобы проникнуть в нужную ему квартиру, Ше-Кентаро нередко выдавал себя за ка-митара – служителя культа Ше-Шеола, что ходит по домам, предлагая людям свои бессмысленные услуги, – и всякий раз удивлялся, насколько легко обмануть человека. Особенно если он сам желает быть обманутым.
Вот и сейчас:
– Спасибо, ка-митар, но двенадцать малых циклов тому назад мы уже изгоняли призраков из дома. – Голос женщины звучал чуть громче и значительно увереннее, чем вначале. Узнав, что за дверью всего лишь служитель культа, она решила, что никакой опасности нет.
Но женщина ошибалась. Подобно презираемому ка-митарами древнему богу судьбы Ку-Тидоку, сплетавшему причудливый гобелен будущего из нитей человеческих жизней, Ше-Кентаро держал в руках нити того, что с предопределенной неизбежностью должно было произойти в самое ближайшее время.
– Открой, сестра! – грозно пророкотал Ше-Кентаро. – Я должен заглянуть в твои глаза и убедиться, что призраки Ночи не властны над тобой! Открой! – Ше-Кентаро ладонью хлопнул по двери – не сильно, но звучно. – Открой, иначе я намалюю на двери желтый крест!
Абсолютно пустая угроза. Но на удивление действенная. Государство Кен-Ове было провозглашено светским два Дня и две Ночи тому назад. С той поры каждый свободный гражданин Кен-Ове волен был исповедовать любой из существующих культов или же вовсе отринуть религиозные догмы, как, кстати, и поступило подавляющее большинство – все ж не Темные Циклы на дворе. Но время прошло, и на седьмом большом цикле наступившей Ночи всенародно вроде как избранный ва-цитик провозгласил культ Ше-Шеола, не связанный с верой в древних богов, не самый влиятельный и не отличавшийся большим числом последователей, но зато активно поддержавший будущего ва-цитика на выборах – единственно верным вероучением, исповедовать которое подобает всякому лояльному гражданину, после чего патернальный ка-митар поспешил объявить все прочие культы богопротивной ересью. Большинство граждан, как и прежде, считали, что бродящие по домам святоши малость не в себе, но теперь уже не всякому хватало смелости прогнать ка-митара со своего порога. Лучше уж было с задумчивым видом послушать, как бормочет невнятно ка-митар слова из То-Кабры, купить схороник, малый цитатник или лик Ше-Шеола, а в знак благодарности за то, что святоша наконец-то оставит тебя в покое, пожертвовать три-четыре рабуна на сиротский приют при шахане.