На исходе ночи - стр. 23
Нет.
Нет.
И еще раз – нет.
В том смысле, что не нужно думать о том, что не имеет смысла.
Хотя если так рассуждать, то бессмысленной окажется сама жизнь.
А кто сказал, что это не так? Кому удалось хотя бы раз тем или иным способом доказать обратное?
Вода – мокрая, лед – холодный, жизнь – дерьмо. Кто это сказал?.. Какая разница, кто, если так оно и есть!..
Не думать ни о чем, просто совершать привычные простые движения, не торопясь, спокойно, очень медленно.
Ше-Киуно поднял руку и провел ладонью по зеркалу. Все хорошо – он видит в зеркале себя. Но если очень долго смотреть на свое отражение, то рано или поздно начнешь находить незнакомые черты. Ну, например, Ше-Киуно точно помнил, что три малых цикла не выходил из дому, а следовательно, и не брился. Почему же в таком случае – он провел ладонью по подбородку – щетина едва заметна?
Как бы там ни было, нужно побриться, хотя бы для того, чтобы завтра не задавать себе тот же дурацкий вопрос.
Не глядя в зеркало, Ше-Киуно аккуратно расставляет на стеклянной полочке флаконы и баночки: одеколон, туалетная вода, крем для бритья. Справа на самом краю он поставил стаканчик с бритвенным станком, чтобы было удобно брать. Немножко крема на ладонь. Когда Ше-Киуно натирает щеки и подбородок кремом для бритья, взгляд его лишь скользит по отраженному в зеркале лицу, не фиксируя деталей. Свое лицо в зеркале Ани видит каждый день вот уже на протяжении тридцати девяти больших циклов. Он настолько привык к нему, что даже не замечает, как черты лица изменяются со временем, становятся более резкими и одновременно невыразительными. Сколько Ше-Киуно себя помнил, он всегда хотел быть именно таким. Он мечтал научиться растворяться в толпе, чтобы всегда и везде оставаться незамеченным.
– Простите, вы не встречали Ани Ше-Киуно?
– А кто он такой?
– Трудно сказать…
– Как он выглядит?
– Ну… Он очень похож на вас!
– Нет, определенно я с ним не знаком.
Ше-Киуно нравился не столько конечный результат, сколько сам процесс бритья. Он медленно проводил лезвием по щеке, снимая одну за другой белые полоски мыльного крема, из-под которого проступала чистая розовая кожа. Одна щека, затем другая, после шея и подбородок и только в самом конце – верхняя губа. Новое лезвие не дергало, а аккуратно, почти незаметно срезало щетинки. Глядя на себя в зеркало, Ше-Киуно старался не думать о том, что, когда он брился последний раз, лезвие было тупым, но Ани, как обычно, поленился сразу заменить его, а потом забыл.
Смыв тоненькие ниточки крема, оставшиеся на лице после бритья, Ше-Киуно так же неторопливо, старательно не замечая того, что тюбик зубной пасты заметно похудел, почистил зубы.